Террор в Македонии
Шрифт:
– Помешать нам любить, принадлежать друг другу?! – воскликнула девушка, обнимая жениха. – Много берешь на себя. Одна только смерть способна разлучить влюбленных. Для этого тебе придется убить нас!
– Ну что ж, я не только добр, но еще и хорошо воспитан. Желание женщины – для меня закон! Но я не стану разлучать вас, дети мои. Зачем? Никогда не следует стараться сделать людей счастливыми против их воли. Раз уж вы помолвлены, оставайтесь женихом и невестой!
– Что же ты собираешься с нами сделать? – прервал его Михаил, которого начинала
– Всего лишь исполнить то, чего вы сами хотите. Соединить навеки два столь страстно любящих сердца, – зловеще засмеялся бей. – Вам уже недолго осталось ждать!
Взошло солнце. Вдалеке послышались голоса, окрики часовых. Со стороны гор пришли двое, одетых в униформу регулярных частей Марко. Их привели к паше.
– Кто такие? Откуда?
– Солдаты вашего превосходительства. Мы попали в плен к повстанцам. А потом их предводитель Жоаннес отпустил нас, чтобы мы доставили вашей светлости его послание.
– Так эти голодранцы взяли вас в плен! Вас, настоящих горцев из моего клана! – посуровел Марко. – Мы еще разберемся в этом. Давайте сюда бумагу!
Солдаты были напуганы таким приемом. Один из них дрожащей рукой достал из кармана записку Жоаннеса – несколько неровных строк, начертанных карандашом на вырванном из блокнота листке. В ней говорилось:
«Марко, в твоих руках находится мой лучший друг и его невеста. Я захватил в бою тридцать твоих солдат. Готов без всяких условий обменять их всех на двух моих людей.
Жоаннес».
– Подумать только! – раздраженно произнес паша, прочитав вслух письмо. – Сначала этот желторотый юнец осмеливается брать в плен моих солдат, а потом у него хватает наглости предлагать мне какие-то обмены!
Михаил и Елена слышали содержание записки. Зная, в какие руки попали, они ни на что не надеялись. Но, оказывается, командир не забыл их и предпринимает все возможные усилия, чтобы освободить пленников любой ценой! Он готов отдать в обмен на них тридцать албанцев! Взгляды юноши и девушки встретились, в глазах вновь вспыхнула надежда.
Оба давно и по собственной воле решили посвятить себя борьбе за независимость родины и, если потребуется, умереть за справедливое дело. Но это вовсе не значило, что они не хотели жить и не дорожили той особой нежностью, которую подарила им едва расцветшая любовь.
Марко, весь, казалось, поглощенный чтением, успел перехватить этот взгляд. Покачав головой, он улыбнулся.
– Представьте, Жоаннес предлагает мне за вас тридцать человек! По-моему, это слишком мало. Вы стоите больше. И тем не менее я готов согласиться… на определенных условиях, конечно.
– Если эти условия не расходятся с долгом, я охотно подпишусь под ними, – с достоинством ответил Михаил.
– Когда обручен со смертью, что заглядывает тебе в глаза, и жить осталось всего несколько минут… тогда понятие долга сильно меняется.
– Ты в этом уверен?
– Ну, это тебе решать. Речь ведь идет о твоей жизни. В обмен
– То, что ты предлагаешь мне, подлое предательство!
– О! Все это пустые слова, поверь мне!
– И ты полагаешь, что, совершив такую гнусность, мы сможем как ни в чем не бывало вернуться к своим товарищам и радоваться жизни, купленной подобной ценой?!
– Более того, я охотно прибавлю к этому еще сто тысяч золотых монет, чтобы смягчить терзания твоей больной совести. Располагая столь приличной суммой, можно неплохо устроиться.
– А как мы будем смотреть в глаза нашим детям? – прервал его Михаил. – Как объясним им, когда они подрастут, что такое любовь к родине, если сами предадим ее смертельным врагам?
– Родина? Но ведь и мы любим ее и сражаемся за нее! Только мы иначе все понимаем.
– Старики проклянут нас, мужчины плюнут нам в лицо, дети станут швырять камни вслед. Потомство наше будет обесчещено.
– Ну, если уж у тебя такая нежная душа, поезжай в другую страну!
– Нет, душа христианина и жителя Македонии не ведает страха. Просто это наша земля, и жить мы должны там, где жили, любили и страдали наши отцы!
– Итак, ты предпочитаешь умереть, вместо того чтобы дать мне несколько простых сведений? Ведь за них я дарю тебе жизнь и обещаю по-царски вознаградить?!
– Ты правильно понял меня, паша. Я не способен на предательство!
– Предательство, святотатство [141] , подлость! Пустые слова, и только!
– Возможно, но именно они определяют такие понятия, как честь и совесть, от чего, в конце концов, зависит жизнь народа!
– А ты, сестричка, тоже отказываешься от предложения? Подумай хорошенько! Ведь ты сможешь жить богато и счастливо рядом с любимым человеком!
Елена едва держалась на ногах. Когда Марко обратился к ней, она подняла голову.
141
Святотатство – поругание, осквернение чего-либо заветного, святого.
– На обещанное тобой золото, паша, можно купить почти все… кроме чести. А как жить, если не только другие, но и сам ты себя не уважаешь?! Нет настоящей жизни без чести и достоинства! Поэтому и я отказываюсь от твоего предложения.
Ответ молодых людей прозвучал для Марко как пощечина. Он едва сдерживался, чтобы не взорваться.
До самой последней минуты он надеялся уговорить влюбленных, сломить их волю посулами и угрозами и получить необходимые сведения, что помогли бы ему подавить повстанческое движение в стране. Не подействовало! Они посмели отказаться от его золота! А ведь он предложил очень большую сумму! Упрямые глупцы!