Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия

Пинчук Андрей

Возникновение и развитие этого феномена связано с окончанием холодной войны. Целью таких действий всегда является принуждение определенных государств к изменению своей внешней или внутренней политики. Яркими примерами этого служат вторжения в Ирак 1991, 2003 гг., бомбардировки Югославии в 1999 г., вторжение в Афганистан 2001 г., в Ливию 2011 г. Конец 20 века был связан, в том числе, и с попытками создания международного правового механизма такого вмешательства. Он был создан решением Совета Безопасности ООН 1991 г. по международному вооруженному вмешательству в Ираке для отражения агрессии Багдада против Кувейта и продолжен рядом решений Совета о необходимости применения военного вмешательства в связи с событиями в Сомали и Руанде, Гаити. Но уже к моменту попытки западного сообщества использовать данный механизм для легитимизации вооруженной агрессии в отношении Югославии, он стал давать сбои, разрушив единство в ООН при принятии соответствующего решения. За этим последовало краткосрочное восстановление международного консенсуса для свержения режима талибов в Афганистане. Однако механизм

принятия в ООН решения был фактически разрушен нелегитимным военным вторжением США в Ирак, то есть он, на сегодняшний день, демонтирован вмешательством в ту же страну, вмешательством в дела которой был создан, хотя попытки его восстановления предприняты в ходе операции в Ливии.

Проблема международного вооруженного вмешательства состоит в том, что оно имеет две стороны. При разных обстоятельствах оно может быть как средством противодействия угрозам международной безопасности, так и одной из таких угроз. Причем международное военное вмешательство должно оцениваться как элемент террористической угрозы при уничтожении мирных жителей, гражданской инфраструктуры, уничтожении политического руководства и создании атмосферы страха в стране и вопреки воле легитимного правительства страны. Оценка таких действий должна производиться и с позиции законодательства страны, и с позиции международных актов. Однако определенные сложности представляет определение военного вмешательства в качестве террористического при отсутствии законного правительства, в случаях, например, Сомали. С 1991 г. в стране отсутствует какая-либо центральная власть, развивается сепаратизм отдельных районов, другие контролируются вооруженными группировками соперничающих кланов. В 1992 г. совместные вооруженные силы США и Пакистана по мандату Совета Безопасности ООН попытались урегулировать ситуацию в стране, в чем потерпели неудачу. За время конфликта в Сомали погибло около 350 тыс. человек [73] . В подобной ситуации оценка вмешательства внутренним законодательством невозможна.

73

Валецкий О. В. Война в Сомали – история и современность // URL: http://www.soldiering.ru/war/somali/voina-v-somali.php

Оценки международного военного вмешательства, войны, военного конфликта и определение в них наличия признаков терроризма, должны базироваться на основополагающем принципе международного права – принципе неприменения силы или восстановления международного мира и безопасности [74] . Проблема смешения терминов терроризма и любого политического и физического насилия имеет, кроме прочего, и пропагандистское значение. Часто в СМИ терроризм используется как синоним любого политического насилия, как модный «бренд», способный привлечь внимание аудитории. В этой связи некоторые СМИ, чувствуя свою ответственность перед обществом или под воздействием иных факторов сознательно ограничивают использование слов, связанных с террором. Например, международное информационное агентство «Рейтер» предписывает своим сотрудникам «воздерживаться от суждений» и, соответственно, избегать слова «террорист» в материалах. Вместо этого оно предлагает использовать «более общие» или «более конкретные» термины: «боевики», «бомбисты», «вооруженные люди», «угонщики». Такую же позицию заняла и британская корпорация Би-би-си, которая в 2001 году публично отказалась от употребления термина «терроризм». По заявлению ее руководства, он является субъективным, а его употребление вредит имиджу корпорации, претендующей на объективное освещение событий [75] .

74

Международное право// URL: http://www.un.org/ru/law/

75

Володин А. Г., Коновалов В. Н. Международная безопасность и проблемы терроризма. // Южнороссийское обозрение. 2003. Вып. 13.

При классификации террора и терроризма принято считать, что возможно разделить терроризм на внутригосударственный и внешний. Однако совершенно новое звучание и значение понятия «терроризм» и «террор» получили в условиях глобализации, повышения роли международного права и значимости международных отношений. Они стали, по сути, наполняться новым смыслом после того, как стали употребляться в значении и с приставкой «международный». Актуальность терроризма и террора многократно увеличилась, и в настоящее время большая часть обсуждений и исследований по данному вопросу строится на основе глобализма террора и терроризма, и с акцентированием на их международной сущности. Если говорить о международном определении терроризма и рассмотрении этой проблемы в контексте угроз, то считаю возможным в данном вопросе опереться на выводы четвертного раздела второй части уже цитировавшегося Доклада Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам ООН, которая так и называется «Терроризм» [76] .

76

Коллективная безопасность и задача предотвращения. Гл. VI. Терроризм. Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам (A/59/565 + Corr.1). Ч. 2. С. 58// URL:secure-orld/part6.htm.

Работа этой представительной

международной группы, чья легитимность и компетентность не вызывает сомнений, как раз и посвящена основным проблемам современного человечества, в число которых включен и терроризм. Пунктами 163, 164 Доклада определено: «…мы видим особую ценность в выработке консенсусного определения в рамках Генеральной Ассамблеи с учетом ее уникальной легитимности в нормативном плане и считаем, что она должна оперативно завершить переговоры относительно всеобъемлющей конвенции по терроризму. Это определение терроризма должно включать следующие элементы:

a) признание – в преамбуле – того, что применение силы государством против мирных жителей регулируется Женевскими конвенциями и другими документами и, если она применяется в достаточно широком масштабе, представляет собой военное преступление со стороны соответствующих лиц или преступление против человечности;

b) подтверждение того, что акты, подпадающие под 12 предшествующих антитеррористических конвенций, представляют собой терроризм, и заявление о том, что они являются преступлением согласно международному праву; и подтверждение того, что терроризм в период вооруженного конфликта запрещен Женевскими конвенциями и Протоколами;

c) ссылка на определения, содержащиеся в Международной конвенции 1999 года о борьбе с финансированием терроризма и в резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности;

d) описание терроризма как «любого деяния, в дополнение к деяниям, уже указанным в существующих конвенциях по различным аспектам терроризма, Женевских конвенциях и резолюции 1566 (2004) Совета Безопасности, которое имеет целью вызвать смерть мирных жителей или некомбатантов или причинить им тяжкие телесные повреждения, когда цель такого деяния, в силу его характера или контекста, заключается в том, чтобы запугать население или заставить правительство или международную организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения» [77] .

77

Коллективная безопасность и задача предотвращения. Гл. VI. Терроризм. Доклад Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам (A/59/565 + Corr.1). Ч. 2. С. 59–60//URL:secureworld/part6.htm.

При этом сложившаяся неопределенность в выработке единообразного понимания терроризма приводит зачастую к выводам, которые сложно признать обоснованными. Это, например, можно сказать о Токийской декларации Европейского Союза 1986 г., где заявлено, что такая разновидность терроризма как «международный терроризм» вообще не нуждается в специальном определении [78] . Некоторые исследователи также пытались обосновывать такой вывод. Например, Н. С. Беглова считает, что «международный терроризм – это не какой-то особый вид терроризма, а продолжение внутреннего терроризма, выход его за пределы границ того или иного государства» [79] .

78

Цит. по: Василенко В. И., Теслев В. Н. Международный терроризм как проявление глобальных противоречий//Синергетика и глобализм//URL: http://spkurdyumov.narod.ru/D40VasilTes.htm

79

Беглова Н. С. Терроризм: поиск решения проблемы. США: экономика, политика, идеология. М.,1991. № 1- С.40.

Международный терроризм, как отмечено в «Словаре международного права», – это «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами» [80] . Сам термин «международный терроризм» возник в начале 70-х годов. Так, в указанном Словаре он определяется как «совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами» [81] .

80

Международный терроризм. Словарь международного права. М., 1986 г., С.329.

81

См. там же.

На VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1990 г. в докладе Генерального секретаря ООН говорилось: «Международный терроризм можно охарактеризовать как террористические акты, при совершении которых исполнители (или исполнитель) планируют свои действия, получают руководящие указания, приезжают из других стран, спасаются бегством, или ищут убежище, или получают помощь в любой форме не в той стране или странах, в которых совершаются эти действия» [82] .

82

Морозов И. Л. «Левый» экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики. 1998, № 3. С. 27.