Тетрадь третья

Цветаева Марина Ивановна

или

Va — je ne sais o`u, apporte — je ne sais quoi.

— On va et on apporte — [149]

Вот, что я бы хотела сказать Val'ery о творчестве.

РЫЖАЯ БУМАЖНАЯ (ПРАХ!) ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

лета 1928 г. — Понтайяк — еле-заметные записи — относятся к 10-тым стр<аницам> этой книжки. Муру 3 г., неск<олько> месяцев

* * *

149

Пойди

туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Пойди — не знаю куда, принеси — не знаю что. — Идут и приносят (фр.).

Мур — о здешней собаке:

— Она хвостом хвастается.

* * *

— Я пью ветер.

* * *

— Почему грустно? У него есть собака другая же!

* * *

— Потому что оно мокрое — хочет высушиться!

(о море)

* * *

Мои строки:

В дни, когда выли и голодали —

Ты во мне пел и цвел.

(как будто бы — Ю. З<авадский>, [150] в Р<оссии>. Но — почему?)

150

Завадский Юрий Александрович (1894–1977) — актер и режиссер.

* * *

Мур — о Белоснежке:

— Она была солдат.

(Сейчас связь утрачена, м. б. восстановлю.)

* * *

первяк (паровичок — местного поездка)

* * *

безносатый

* * *

Строки:

Не полюбленное мною

Заново — в который раз?

(о море)

* * *

…Н'a море ты поедешь к женщине, которая тебя будет меньше любить, чем я.

(На море — не поехал совсем: был сбит и убит метро на станции Пастёр, В Париже, 2 <фраза не окончена> [151]

151

Запись обращена к Н. П. Гронскому.

* * *

Мурина песня (венчальная)

Будет венчаться моя собака — хриплая,

Будет венчаться моя собака — хриплая,

Але подарки растут на батюшкиной голове.

Батюшки, помилуй!

Как я Вас люблю!

Все пошли в церковь,

Мура пошел один,

Совершенно один:

Мама — не пошла,

Папа — не пошла,

Мама — больная,

Папа — больная,

Аля — больная, —

Батюшки, помилуй!

Я стариков не люблю,

Как я их не люблю!

Как я их не люблю!

Barnrn венчается с Мумсом,

Лелик венчается с Черепахой…

* * *

Я, рассказываю: — И вот — идет Медведь! А навстречу Медведю — сначала папа, за папой мама, за мамой Наталья Матвеевна, за Н. М. — Аля, за Алей — Блако, за Блако — Мисс, за Мисс — Мумс, за Мумсом — Barnrn… а за всеми — ты.

— Слава Богу, что не перед!

(4-го августа 1928 г.)

* * *

Я:

— Я

бы хотела жить в том месте, которое я вижу в первый раз, а не в том, в котором я живу, когда живу.

* * *

Мур — 17-го августа 1928 г.

— Занозы — мухи заносят?

* * *

— Что пчелки варят? Мед — медвежатам?

* * *

(Отрывок моего письма к Н. П. Г<ронскому> — м. б. есть где-нб. в цельном виде, среди писем. Это — карандашом, в записную книжку, на берегу.)

…Жить и спать под одним кровом мы уже, конечно, никогда не будем.

Что я хотела от этого лета? Иллюзии непрерывности, чтобы ты не приходил и уходил, а — был.

* * *

…Сосны колют меня в сердце всеми иглами.

* * *

…Я еще не пл'aчу, но скоро буду.

* * *

После письма надела твои бусы — в первый раз за всё лето — висели на иконке.

* * *

Чтобы тебя не заела совесть, нужно поступ<ать?> по чести (помнишь — мой вечный припев — и твои — мне — стихи).

* * *

Ты просто предпочел б'oльшую боль — меньшей: боль отца по уходящей — моей по тебе, неприехавшему. (Уход больше чем неприезд, не говоря уже о 25-ти годах — и ни одном дне совместной жизни.)

…Любуюсь на твой поступок — как если бы ты был мой сын, так же сторонне — счастливо.

* * *

Мур — 8-го

— Не выгонять мою кошку! Никогда! Запрещаю!

* * *

— Мур, ты наглый стал в день отъезда!

— Я не наглый, а храбрый!

* * *

(Это последняя Понтайякская запись, следующая уже в Мёдоне — м. б. тоже существует в письмах.)

— Вы знаете, я сразу поцеловала Ваше письмо, как тогда — руку — в ответ (на ответ «не совсем чужая» — скромность этого ответа: «не совсем чужая» — Ваша — мне!). Подумать не успев.

Думаю, что целование руки у меня польское, мужско-польское (а не женско-сербское, где все целуют — даже на улице). Целует руку во мне умиление и восторг.

Итак, письмо поцеловала, как руку. Я была залита восхищением. Так нужно писать — и прозу и стихи, так нужно глядеть и понимать — входы и выходы. Вы предельно-зорки: я, действительно, шагнув — отступаю перед тьмой — даже если она белый день: перед тьмой всего, что не я, перед всем не-мною, ожидая, чтобы оно меня окончательно пригласило, ввело — за руку. Я отступаю так же, как тьма, в которую мы выходим. Не отступаю — чуть подаюсь.

Шаг назад — после стольких вперед — мой вечный шаг назад!

А выхожу я — опять правы! — как слепой, даже не тычась, покорно ожидая, что — выведут. Не выхожу, а — стою. Мое дело — войти, ваше — вывести.

Наблюдение об уверенности шагов к Вашей двери — простите за слово! — гениально, ибо, клянусь Вам, идя — сама подумала: — Так сюда иду — в первый раз.

А вчера вошла как тень — дверь была открыта — всем, значит и мне. А Вы хотите, чтобы я пришла к Вам — потом, — если уйду раньше Вас — или будете бояться?