The Beginning of the End
Шрифт:
Надев ее белье, Белла словно примерила на себя жизнь этой египтянки.
А потом Белле пришла в голову мысль, заставившая желудок сжаться. У Меилы и Имхотепа не появилось детей, кроме Фэй, она была теперь почти уверена. И была уверена, что они пытались зачать других - а на вопрос о своем женском здоровье Меила ответит так же, как и первая, древняя, жена этого древнего жреца. “У меня были выкидыши”.
То, через что Имхотеп прошел, необратимо изменило его еще в первой жизни. Он еще живым тесно соприкасался с потусторонним миром. А теперь этот египтянин
– Не смей об этом думать, - приказала себе Белла, завязывая пояс халата. Хотя получалось плохо.
Выйдя из ванной, она ощутила запах свежего кофе; и ей страшно захотелось есть. Белла направилась по коридору к источнику этого запаха; она увидела, что навстречу идет Синухет, как и она сама, полностью преображенный.
Муж радостно улыбнулся ей.
– Ты прекрасна, - сказал он.
– И ты, - сказала Белла.
Они смотрели друг на друга как на совершенно новых мужчину и женщину.
Потом Белла заметила Розу. Горничная подошла сбоку и стояла, сложив руки поверх передника.
– Как там наша малышка?
– спросила Белла.
– Я дала ей теплого молока и булочку, и она уснула. Притомилась, - Роза улыбнулась вместе с матерью.
– А сейчас госпожа приглашает вас к столу. Эти господа, Мортоны, уже ушли, они оставили свой адрес, - объяснила она.
Белла взяла мужа под руку.
– Ну тогда мы идем.
========== Глава 83 ==========
Догадки Беллы подтвердились… блистательно подтвердились, как можно было бы сказать в другой ситуации.
Фэй пригласили за стол с ее родителями, новоявленными дядей и тетей и кузенами. Это была высоконькая девочка двенадцати лет, ровесница Сьюзен Мортон, - красивая, мрачноватая и, как показалось Белле, очень умная. Фэй Амир заплетала свои черные волосы в две косы, и в одежде предпочитала темные тона, как и мать. А может, Меила нарочно так одевала ее.
– Можете говорить при ней все как есть, - сказала Меила, когда поймала устремленный на Фэй взгляд англичанки.
– Фэй знает, кто ее родители.
“Должно быть, у Имхотепа нашлись способы убедить своего ребенка в том, кто он такой”, - подумала Белла.
Она и Синухет сели за стол рядом с мальчиками - на Чарльзе был белый хлопковый костюмчик одного из сыновей Розы, который пришелся совершенно впору; а Седрику, как и его отцу, пришлось облачиться в одежду Имхотепа. Седрик закатал штаны и отвернул рукава зеленого атласного халата, затянул потуже пояс, но от этого напоминания о комплекции хозяина почувствовал себя только еще более уязвимым.
И Имхотеп не нравился ему - по прошествии трех тысяч лет этот преступный жрец нравился Седрику ничуть не больше, чем тогда, когда сын Синухета учился воинскому искусству в школе фараона…
Некоторое время за столом слышался только звон серебра и фарфора. Все были голодны, и смотреть друг другу
Подали когда-то привычный для Беллы завтрак - овсяные хлопья с молоком, яйца всмятку, тосты и апельсиновый сок. Украдкой наблюдая за мужем и старшим сыном, Белла радовалась, что хотя бы в теории познакомила их со столовыми приборами: они ели жадно, но достаточно аккуратно, чтобы не шокировать дочь хозяев. Реннефера накормили отдельно, на кухне.
Хотя Фэй, тем не менее, весь завтрак не сводила с пришлецов черных, как у матери, глаз - более чувствительным людям девчонка испортила бы аппетит.
Наконец Синухет с удовлетворенным вздохом отодвинул от себя тарелку. Посмотрев на жену, египтянин так же, как Белла, промокнул губы салфеткой и вытер рот младшему сыну.
Свежевыбритый и одетый в домашнюю просторную восточную одежду, брат Имхотепа сейчас выглядел так цивилизованно, что Белле очень трудно было не поддаться этому впечатлению. Точно так же, как помнить о том, что представляет из себя Имхотеп.
Белла вдруг почувствовала, что хозяин смотрит на нее через стол, и уткнулась взглядом в скатерть. Она подозревала, что Синухет временами способен читать ее мысли, - а в такой способности Имхотепа не сомневалась…
Меила обежала глазами нежданных гостей и улыбнулась. В этой улыбке было веселье - и много больше, чему Белле совсем не хотелось давать название.
– Надеюсь, теперь вы утолите наше любопытство?
– спросила Меила.
“Любопытство”. Вот как она это называла. А как тогда было назвать чувство, которое испытывала Белла, глядя на хозяйку дома? Что Меила Наис знала о своем муже, и сколько всего Белла и Синухет не знали о них обоих?..
– Конечно, мы все расскажем, - ответила англичанка.
Они пересели на кожаный диван - он был достаточно просторен, чтобы обе семьи разместились в противоположных углах. Меила не случайно выделила в своей речи “семью мисс Беллы”, точно вновь обретенный брат мужа оставался так же обособлен от нее и Имхотепа, как и во времена Сети. Что ж, так и было. Пожалуй, эта пропасть стала гораздо больше…
Выпрямившись на своем месте, Белла посмотрела в полное волнения лицо Синухета. Муж кивнул, позволяя ей говорить за них всех. Она могла изложить события их жизни на своем языке гораздо свободнее.
Белла с легкой тревогой заметила, что Фэй Амир не села на диван с родителями - девочка уселась на стул напротив, как маленький независимый судья. Мать разрешила ей остаться и слушать.
Кашлянув, англичанка заговорила. Она начала со своего пленения жрецами Ипет-Исут; вначале, под пристальными взглядами хозяев, Белла запиналась, но потом речь ее полилась быстрее. Она рассказала, как Синухет выручил ее из фиванского храма Амона и взял в свой дом наложницей.
На этом месте англичанка покраснела и взглянула на Фэй. Лицо этой египетской девочки, начавшей превращаться в женщину, выражало изумление, сосредоточенное внимание к истории Беллы - но никакого смущения. Она уже понимала такие вещи.