The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Улицы были ярко освещены сотнями разноцветных огней фейерверков и магических всполохов. На одной стороне редгардский скоморох со своей труппой вытворяли чудеса акробатики. Пирамиды из людей превращались в настоящие полёты смуглых красавиц над толпой.
На другой улице альтмерский маг призывал различных существ из Обливиона на потеху зрителям. Эльфы предоставляли возможность покататься на настоящем даэдроте, погладить забавного (но пугливого и вонючего) скампа, услышать от настоящего дреморы всё, что он думает о твоей мамке и увидеть настоящую редкость – даэдра-паука. Все эти удовольствия виделись местным властям весьма сомнительными,
Рядом каджитский глотатель кинжалов давился очередным холодным оружием, а справа от него устраивали показательные бои на копьях два аргонианина, извивающиеся вокруг друг друга, словно змеи. Аргонианин-целитель предоставлял огромное количество различных лекарств (некоторые из которых были самыми обычными панацеями) от всех болезней, а также приглашал съездить в Чернотопье.
Каджиты не отставали и приготовили кучу национальных блюд, без лунного сахара, разумеется! Лилась таинственная музыка из странных инструментов, будто бы из иного мира, пахли благовония далёких песков, а каджиты пели о своей родине.
Босмеры привозили на фестиваль тонны дичи, шкур, рогов, кости и прочей ценнейшей добычи, добытых благодаря их природному мастерству. А заодно они предлагали каждому пари: если брошенная гостем бутылка сбивается босмером, то гость платит пятнадцать золотых, иначе, босмер платит пятьдесят. Надо отметить, что отбоя от желающих сыграть не было, а деньги у босмеров и не думали иссякать.
Но больше всего народу было около палаток данмеров – пиромантов. Они устраивали невероятные огненные шоу с использованием магии и без, показывая различные приёмы с горящими предметами, жонглируя ими. Огонь полыхал там всю ночь, освещая стены домов и палаток, заворожённые лица зрителей, жадно ловящих каждое движение. Огненное шоу сопровождалось легендами, рассказанными басовитыми голосами данмеров-старцев. В этих историях воспевались храбрость воинов, хитрость политиков и мощь магов в борьбе против стихии огня.
Во всём этом буйстве красок и всеобщего веселья одному аргонианину было просто затеряться. Он шёл по улице, пестревшей яркими красками фейерверков, пряча под полой длинного и широкого халата несколько коротких клинков. За спиной висело традиционное копьё, а на голову был накинут капюшон. Его жертва ходила где-то здесь, он чувствовал это нутром. Она ждала его посреди празднующих гостей, такая холодная и жестокая.
Маринетт…
***
На площади бретонцы устроили огромный театр с магией. Там актёры отыгрывали свои роли, а маги помогали им из-за кулис, устраивая зрителям незабываемый просмотр. Герберт немного посмотрел на спектакль, но настроение у него было мрачнее тучи, даже несмотря на актёров.
Сначала Лаффориэль, потом Эйвинд уговаривали его не выходить на улицу. Мол, это опасно, вампира могут опознать и всё такое. Затем Баум преследовал его, не давая уйти. Скрыться от преследователей не составило труда, новое тело Герберта двигалось бесшумно и очень быстро. «Наверняка они просто волнуются, не убью ли я кого, - накручивал себя Герберт. – Надоело сидеть взаперти, от этого только больше пить хочется. Шумно… нужно отвлечься».
В лавке рядом с театром имперец-алхимик продавал любовные напитки. Разумеется, каждый маг знал, что любовь нельзя синтезировать в колбе, но имперец был так талантлив, что ты купил бы у него две таких бутылочки, будь ты хоть трижды магом. Герберт уже подумывал
В небольшом переулке редгард, норд и орк приставали к женщине, которая была явно против их общества. Для бедной дамы эта ночь могла обернуться в лучшем случае только слезами, а в худшем – незапланированным ребёнком. Кем бы Герберт не стал, а девушек в беде он не бросал никогда. Да и, если честно, когда нужно было действовать, чем-то себя занимать, жажда отходила на второй план. В некотором смысле он стал понимать Эйви, бодрого только во время битвы.
Три мужика, желавшие удовлетворить свои похотливые желания, были в стельку пьяны. Эти увальни для вампира были сродни тараканам. Норд пал первым, зажимая разбитый нос. Пока редгард возмущался и размахивал кулаками, Герберт захватил его кисть и лёгким движением руки сломал ему запястье. Орку досталась самая незавидная участь – непреклонным стальным ударом Герберт выломал ему клык. Когда все трое быстренько убежали прочь, Герберт решил сделать также.
– Постойте, постойте, пожалуйста! – крикнула девушка, едва Герберт стал уходить. – Огромное вам спасибо! Быть может, мой спаситель составит мне компанию на этом празднике?
– Нет, уважаемая, простите, - Герберту хотелось побыстрее уйти, но спасённая девушка и впрямь была весьма красива, - мне, пожалуй, стоит идти. Слишком уж тут шумно…
– Тогда пойдёмте в какое-нибудь укромное местечко, - не отводя взгляда от Герберта, прошептала девушка. – Куда-нибудь, где мы останемся только вдвоём…
– Что-то ты больно быстро поменяла решение, - подозрительно покосился на неё Герберт. Девушка, не отрываясь, смотрела на мечника почти влюблённым взглядом. – Вы бы держались подальше от подозрительных ребят вроде этих.
– От них меня защитишь ты! – фанатично завила спасённая, не моргая. – Какой же ты прекрасный…
Герберт всё силился уйти, но запах живого человека рядом так манили его нос, словно магнитом. Да и кроме крови в этой девушке и формы были весьма хороши.
– Знаете, - напоследок решил он предупредить, - я ведь вампир!
– Тогда возьмите и меня, и мою кровь! – она провокационно наклонила голову. Жажда клокотала у Герберта в горле, словно вулкан, и вампир был не в силах ей сопротивляться.
«Ну что уж тут поделать, раз такое дело», - удивлённо подумал Герберт и аккуратно прокусил артерию на тёплой, трепещущей шейке. По всему телу разлилось ощущение тепла и жизни, как будто он стоял на солнце и не чувствовал зноя, звуки мгновенно стихли. На секунду Герберту показалось, что он и эта безымянная девушка стали едиными, целыми, он чувствовал её как самого себя. Вампир буквально пил чужую жизнь, тихо уволакивая несопротивляющуюся девушку в самый тёмный угол, где их двоих уж точно никто не найдёт.
Что и говорить, а первый глоток настоящей, живой крови, как первую ночь с женщиной, Герберту не суждено будет забыть никогда.
***
Небольшой квартал орков был настоящей жемчужиной фестиваля, причём не первый год. Под ночным небом можно было увидеть самое невероятное оружие, вышедшее из-под руки орочьего мастера. Там же это оружие и испытывалось под вскрики и возгласы зрителей. Победитель в таком бою получал славу фестиваля, а проигравший отправлялся к целителям-бретонцам в соседний шатёр приращивать обратно руку.