The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл

Кондрашкин Антон

На последней фразе товарищи даже дыхание задержали, а нижнюю челюсть Герберта можно было подбирать с пола… второй раз. Слова юного мага хоть и шли с трудом, но было видно, что в кои-то веки он говорил правду.

– Особенно ты, Маринетт… в том подземелье ты меня спасла! В общем, очень прошу взять меня с собой, иначе я и до соседней деревни не дойду.

– Э-э-э-э-м, - теперь наступила очередь Варди тянуть гласные.
– Лично я не против, к тому же ты нас очень выручил.

– Знаешь, малец, - по другому заговорил Герберт, - твой новый тон куда лучше старого, не говоря уже о призванных тварях. Но

если ты когда-либо осмелишься упомянуть, что дважды спас Герберта Ленколиа – я выбью тебе зубы.

– Понял… кстати, я, это, могу попробовать наручники с вас снять!

– Да ну? – подал голос Эйвинд.
– У тебя что, ключ есть?

– Нет, - в голосе Амиэля просквозила радость за то, что в нём снова нуждаются, - я владею несколькими заклинаниями для отпирания замков. Если механизм в кандалах не слишком сложный, а я уверен, так и есть, то я смогу его открыть!

– А почему тогда бабушка не освободилась? – спросил Эйвинд.

– Малыш Эйви, я же не всесильная! Те замки для меня были слишком сложными.

Начал юный маг с Герберта, видимо, чтобы задобрить мечника. Сосредоточившись на замке наручников, Амиэль выпустил белый свет из ладоней, и цепь с грохотом упала на землю. Когда трое мужчин оказались освобождены, было видно, как юный маг устал от сотворения вроде бы слабых заклятий. Всё-таки такой себе практик из Амиэля, подумалось Лаффориэль, чей уровень магической энергии был огромен.

– Нам стоит скорее убраться отсюда, - занервничал Варди, теребя сорванный с хвоста убийцы браслет в освобождённых руках.
– Та каджитка ведь и транспорт найти может!

– Простите, господин… Варди, - как всегда уважительно обратилась Маринетт, - но эта повозка вряд ли доедет до отмеченной вами деревни. Колесо еле держится.

– Ничего страшного, Маринетт, - к Амиэлю вернулась его былая самоуверенность.
– Уверен, кто-нибудь точно умеет это чинить.

Тишина со стороны Герберта, Варди и Эйви была ему ответом.

– Да как так-то?! – воскликнула Лаффориэль. – Ладно бы Герберт, но ты, Варди?! Ты же кузнец в деревне! А ты, Эйвинд, вообще охотник. Неужели никто из вас, молодёжь, колесо починить не может?

– Вот именно! Я кузнец, а не плотник. Понятия не имею, что с этой штукой делать.

– Ну… я. В общем-то, только пешком и ходил. Я ловушки делать умею, - отозвался Эйвинд.

– Да ладно вам, парни. На одной доедем.

– Не пойдёт, внучки! – засуетилась Лаффориэль.
– Мои вещи не влезут на одну повозку! Я и так потеряла чемодан во время погони! Там, между прочим, очень ценные вещи лежат! Вам, молодым, не понять, сколько всего накапливается к старости!

– Вот именно, я что, зря ваше барахло выкупал?

– П-простите, - вклинилась Маринетт, - я могу починить колесо, если кто-нибудь подержит повозку на весу…

Тишина со стороны Герберта, Варди, Эйви и Амиэля была ей ответом, а Лаффориэль тут же начала без перебоя болтать, насколько же современные девушки умелые и всё в таком духе.

Не говоря ни слова, Эйвинд, чьи глубокие раны с помощью волчьей регенерации и магии Лаффориэль уже почти полностью затянулись, одной рукой и Герберт обеими подняли повозку и стояли так минут пятнадцать, пока Маринетт что-то колдовала с запасным колесом. Поставив, наконец, повозку на землю, мужчинам осталось лишь подивиться,

с какой скоростью Маринетт справилась с этой мужской задачей. У Варди даже сложилось впечатление, что не будь здесь их, она бы всё равно что-нибудь придумала.

Небольшой отряд тронулся в путь. Сидя за вожжами, Герберт без перерыва разговаривал с Эйвиндом, рассказывая истории, частью явно вымышленные или преувеличенные, о том, как он бывал в разных тюрьмах. Эйвинд, поначалу, слушал внимательно, но потом извечный недосып сморил его и соня задремал, покачиваясь в такт с движением лошади.

Амиэль, частично отмывший с себя грим, сидел сзади и читал свою записную книжку, задумчиво бормоча слова, чей смысл Герберту и Эйви был непонятен: «разделить тело и душу», «чёрная душа не влезет», «попробовать отторжение». И хотя Маринетт и не встревала в рассказ мечника о своих приключениях, но слушала и верила каждому слову, восхищаясь храбростью рассказчика. Впервые за много лет её мучала жалость к себе за то, что она пробыла у трактирщика целых два года, а герои, спасшие её, прибыли так поздно.

Лаффориэль и Варди сидели позади Маринетт и рассматривали добытый трофей. Точнее, рассматривала его бабушка, а Варди внимательно слушал её слова, время от времени упражняясь в применении заклинания малого восстановления, которому старая целительница обучила его ещё на корабле.

– Очень интересная вещица, Варди, - говорила Лаффориэль.
– Больше всего на глаза бросается этот символ на внешней стороне.

– Тот же самый, который я нарисовал в нордском храме?

– Почти. Та обезумевшая от ярости эльфийка с татуировкой на лице стояла довольно далеко, поэтому ты не смог рассмотреть рисунок как следует, а меж тем ты не увидел несколько очень важных мелочей!

Эльфийка передала браслет Варди, и тот посмотрел на рисунок.

– Не вижу особой разницы, если честно, - признался Варди.
– Нарисовано красивее, не спорю, но тут та же стрелочка, те же песочные часы без дна.

– Отнюдь, внучек, - с хитрецой в глазах, которая появляется у старушек, завладевших всеобщим вниманием.
– На этом рисунке у стрелочки есть хвостик. В этом-то всё и дело! – после последней фразы Лаффориэль затихла, выдерживая эффектную паузу.

– И в чём же? – решил подыграть ей Варди.

– Это не стрелочка! Смотри, внучек, на что похож этот символ, если перевернуть злодейскую эмблему?

– На… стрелочку вниз, - Варди меньше всего хотелось тестов от Лаффориэль.

– Ну как же так? Не знать таких простых вещей! – запричитала бабушка.
– Это даэдрическая буква «Т»! В даэдрическом алфавите каждой букве приписан некий смысл, символ «Т» или «Тайем», как его произносят в их мирах, означает время. Так что смысл сего знака довольно прост: песочные часы без дна означают ушедшее время, ведь целые песочные часы означают его цикличность. Перевёрнутая буква «Тайем», скорее всего, означает время, текущее в обратном направлении, по одной из трактовок, поскольку у даэдрических символов великое множество смыслов, внучек, - вещала Лаффориэль профессорским тоном, и уже обе повозки слушали её, не перебивая.
– Таким образом, совмещая два смысла, получаем: «Мы вернём назад наше потерянное время!» - громко подытожила бабушка, в ожидании аплодисментов.