The Elder Scrolls. На изломе времён. Часть 2. Хаммерфелл
Шрифт:
Зато вот Эйвинд, изменив своему обычному распорядку, подошёл к Лаффориэль, которая скрупулёзно записывала свои мысли в книжицу. Хотя пожилая альтмерка частенько осматривала оборотня, но никаких особых изменений не происходило.
– Бабушка, - начал Эйви, подбирая слова, - скажите мне, удалось ли вам что-нибудь сделать с… со мной? Не надо ли провести ещё один осмотр.
– Ох, малыш Эйви, прости меня, старую, совсем забыла предупредить! – запричитала старушка, явно хитря, но здоровяк всё принимал за чистую монету.
– Я сделала собственное зельице и подливала его тебе
– Да ну? А я и не заметил ничего!
– Опытный целитель должен быть незаметным! – процитировала Лаффориэль слова своего старого учителя.
– Не переживай, я внимательно следила за твоим состоянием во время процедур. И, даже если ты не заметил, эффект есть. Тебе теперь не так сильно хочется спать, да и соображать ты стал куда быстрее, малыш Эйви.
Эйвинду было нечего ответить на это. Только теперь он заметил эти, вроде бы сами собой разумеющиеся изменения.
– Конечно, до идеала ещё далеко, - призналась Лаффориэль.
– Я лишь использовала зелье-аналог того заклинания, которое я пару раз на тебя накладывала. По идее, если постоянно принимать данное зелье внутрь по глотку три раза в день, то неприятные симптомы, такие как сонливость и время от времени проявляющийся голод должен исчезнуть!
– Голод, - изумился Эйвинд, - откуда вы…
– Ах да, - посуровела бабушка, - я совсем забыла сказать тебе, что врать целителю вредно для здоровья, а бабушке – попросту бессмысленно. Я всё уже давным-давно выяснила. Как пишут несколько авторов, всякий оборотень время от времени испытывает жажду охоты. Кстати, в одном труде упоминалось, что это указывает на начало превращения, но ты успешно эту теорию опроверг.
– Когда вы…
– Я забежала в библиотеку Драгонстара и немного полистала местную литературу, - захихикала, как девочка, целительница.
– Вот тебе твоё лекарство. Не уверена, что оно сработает, но попытка не пытка! Ах да, если вдруг начнёшь испытывать недержание или рвотные позывы – непременно сообщи мне, это зелье сделано на основе парочки ядовитых ингредиентов… эй, погоди, малыш-Эйви…
Кости старушки уже во второй раз захрустели в стальных объятьях Эйвинда.
– Спасибо вам, бабушка, за всё. И это… простите, что не всё рассказал, - опустил голову детина, ну прямо как напакостивший ребёнок.
– Ой, да ты не переживай, милок! Ты главное следуй моим наставлениям и всё примечай!
Когда сияющий Эйвинд ушёл, Лаффориэль довольно улыбнулась. Хотя она и была бескорыстной старушкой, готовой лечить бедняков бесплатно, слушать похвалы приятно в любом возрасте.
– А вот подслушивать неприлично! – бросила она, проходя мимо нескольких деревьев.
Резко протянув руку в темноту, она сотворила заклинание. Оттуда послышался сначала тяжёлый вздох, затем звук падения, а затем кряхтение. Подойдя поближе, Лаффориэль увидела у дерева Амиэля, сидевшего на земле.
– Ч-что вы со мной сделали? – Амиэль убрал непослушные пшеничные кудряшки со лба трясущейся рукой, а затем просто уронил её.
– «Опустошение», молодой человек! – нравоучительно ответила Лаффориэль.
– Такое же, как я применила на том трактирщике. В первый момент времени изымает большую
– Ну… а на мне-то… зачем применять, - было видно, что юный маг даже руку с трудом поднять может.
– Потому что подслушивать тайный разговор между больным и целителем – преступление. На современном Саммерсете, ныне переименованном в Алинор, в Обливион его, за такое могут и в тюрьму упечь.
– Больным… это вы про оборотня-то?
– Именно, он бедный человек, страдающий от страшной болезни.
– Ага, только он нас в любой момент разорвать может… А я-то считал его самым адекватным человеком в этой компании… Монстр. Скажите, Лаффориэль, что будет, если, например, Герберт узнает про эту «болезнь»?
– Это что, угроза, молодой человек? – голос Лаффориэль моментально стал стальным.
– В своё время Герберт пытался скрыть этот факт от меня, так что, кроме Маринетт, ты единственный, кто ничего не знал. И ради богов, советую тебе не называть Эйви монстром. Герберт, конечно, тебя немного простил, но такого обращения к его другу не потерпит. Вмиг ушей лишишься.
– Да ладно вам! Какие все благородные!
– лицо Амиэля стало ярко-алым.
– И вот ради какого скампа он пошёл в этот поход? Неужели никого не смущает наличие волка под боком?
– Эйвинд, храни его Мара, приносит пользу делу ребят, в отличие от тебя. А вот о его мотивах тебе стоит спросить его самого. Кстати, такой же вопрос можно задать и тебе. Ты явно не по годам увлечён некромантией и колдовством. Ты явно богат, раз приобрёл за баснословные деньги заклинание, которое не в силах прочесть. К тому же я практически уверена, что оно не было основной целью твоего пребывания в Коллегии. Плохо воспитан, горд, любишь командовать. Так кто же ты такой и что ты надеешься найти в Скавене, городе, в котором нет ни одного мага, а?
– А вот это, старуха, не твоё дело, - напряжённо произнёс Амиэль.
– И не думай, что знаешь обо мне всё. У меня куда более важные цели, чем у того же Варди!
– Ну, Боги с тобой тогда, молодой человек, - голос Лаффориэль вернулся к прежнему звучанию.
– Просто будь осторожен с тёмными силами! Есть вещи и похуже смерти.
Старушка наклонилась и потрепала юношу по непослушным кудряшкам. Она уже собиралась уходить, когда её настиг голос парня:
– Леди Лаффориэль, быть может, вы поставите меня на ноги? Мне кажется, я сползаю…
– Не переживай! Через пару часов твои силы восстановятся, и ты сможешь подняться. А до этого полежи чуток, научишься не подслушивать!
Поток просьб Амиэля прекратился, когда он всё-таки упал лицом на траву, где так и остался лежать в крайне неудобной позе, созерцая муравьёв, чью тропу перекрыл его нос. Стоит отметить, что Амиэль до смерти не любил насекомых…
Впрочем, пролежал он там недолго. Приглушённые просьбы о помощи были услышаны чутким слухом Эйвинда, уже собиравшегося отправиться спать. Отыскав источник шума, он был немало удивлён.