The Kills
Шрифт:
Я заблокировал телефон и убрал его в карман. Недовольно побарабанил по рулю. Что за чушь? Смогу я жить как все нормальные люди. Хотя сходить куда-нибудь для отвлечения точно можно. К тому же Кейт вряд ли сильно активно посещала развлекательные мероприятия, живя здесь.
Телефон снова пиликнул. Уилсон как почувствовала, что я подумал о ней.
11:43
Кейт:
Я похожа на Эркюля Пуаро?
К сообщению прилагалось селфи, где она лежала на диване, скорчив деловую мордашку, имитируя усы прядью волос.
«Это так мило, что я готов сдохнуть на месте».
Я
11:45
Я:
Без одежды было бы эффектнее
«С каких пор я пользуюсь смайлами в переписке?»
Я убрал телефон, нажал на педаль газа. Машина плавно поехала вперед, правда далеко уехать мне не удалось. Снова пришло сообщение.
11:50
Кейт:
Так лучше?
Теперь в сообщении была фотография, на которой Кейт держала мою футболку задранной наверх, оголяя грудь. Длинные волосы красиво обрамляли ее, уводя взгляд ниже, к животу.
— Зараза, — я резко нажал тормоз, вставая на полпути к проезжей части.
11:51
Кейт:
А ты пришлешь мне эротическое фото?
Я открыл поисковик и ввел запрос. Одна из картинок была вполне подходящая, без излишней откровенности и довольно эстетичная. На черно-белом фото мужчина в костюме сидел на диване, его рука покоилась на оголенной заднице девушки, лежащей у него на коленях.
Я отправил ее Уилсон без лишних слов.
11:53
Кейт:
Я только за
— Ничем тебя не напугать, Уилсон, — я покачал головой, на самом деле довольный ее открытостью.
11:54
Кейт:
Мне нравится чувствовать твои руки на своем теле.
Я вспомнил наше утро, ее обнаженное тело в моих объятиях, томные вздохи от моих поцелуев. Картинки перед глазами отозвались легкой истомой в животе. Рабочий настрой улетучился моментально.
11:55
Я:
Дразнишь меня?
11:56
Кейт:
Поддерживаю твой интерес
11:57
Я:
Мой интерес к тебе ничего не испортит. Так что когда я вернусь, изучу каждый миллиметр твоего тела. И не только руками
Уилсон что-то быстро напечатала и затаилась. Я ждал, понимая, что эта несносная девчонка что-то задумала.
12:05
Кейт:
Я знаю несколько отличных мест для твоих губ и языка
К сообщению прилагалось фото, над которым Кейт старалась эти минуты. Приглушенный свет, мягко падающий на обнаженную спину с соблазнительными изгибами, округлые ягодицы, почти полностью скрытые тенью, волосы, собранные в кулак, открывают линию шеи. В паху приятно потянуло, сердце участило свой ритм. Я открыл окно, жадно глотая холодный воздух.
«Может слегка отклониться от плана? Подняться наверх и показать Уилсон, что она играет с огнем».
Я глянул на окна квартиры, борясь с желанием последовать за соблазнами.
12:07
Я:
Надеюсь, когда я вернусь, ты будешь ждать меня в том же виде, что на фото.
Я заблокировал экран и убрал телефон, теперь заставляя себя настроиться на рабочий лад и не доставать его, пока не побеседую с миссис Беккер. Интимная переписка может затянуться надолго,
Дом Беккеров располагался через четыре квартала от нашего жилья. Одноэтажный, нежно-голубого цвета, выбивающегося из белоснежных домов рядом. Терраса, заставленная горшками, в которых печально увядали совсем недавно зеленые растения. Кресло-качалка из ротанга зловеще покачивалось от ветра, баюкая невидимый призрак, поджидавший мой визит.
Я взял папку с делом о пропаже. Эмили Беккер, пятнадцать лет. С фотографии на меня смотрела юная, красивая девушка с темно-русыми волосами до плеч, одетая в свитер мятного цвета. В руках она держала подарочную коробку, позади мигала огнями рождественская елка. Миловидные черты лица, беззаботная улыбка. На сердце стало тяжело. Каково это, когда жизнь обрывается в столь молодом возрасте? Живешь, строишь себе планы, надеешься, веришь, а потом все идет прахом из-за какого-то психопата.
Вышла из дома тридцать первого октября, примерно в четыре часа вечера. Была одета в костюм Дороти Гейл, голубое платье до колен, красные туфли, синяя куртка.
— Красные туфли, — я постучал пальцем по листу. — Будь я проклят, если эта пропажа никак не связана с нашим психом.
Особые приметы: шрам на правой руке с внутренней стороны предплечья. При себе имела кулон на цепочке в виде половины сердца с буквой «Э».
Я прочитал показания родственников и друзей. Из них следовало, что Эмили вышла из дома в четыре часа вечера, сказав матери, что направляется на встречу с подругами, чтобы поучаствовать в городских гуляньях. Подруги в тот вечер ее не видели, на площади и в баре она не появилась. Домой ни в этот день, ни на следующий не вернулась. Пара свидетелей видели ее идущей по центральной улице города, в сторону Грин Стрит.
«Негусто».
Подруги утверждали, что на момент пропажи Эмили не состояла в отношениях, хотя пользовалась популярностью в школе. Парень, с которым она рассталась за месяц до исчезновения, ее в тот день не видел и находился на вечеринке, где его видели несколько человек, подтвердившие его присутствие.
Я убрал папку с делом на пассажирское сиденье, вышел из машины, направляясь к дому. Вокруг стояла оглушительная тишина, молчали даже птицы, поддерживая траур этой семьи. Ветер гонял по лужайке бурую палую листву, разнося запах преддверия зимы — костер, прелые листья и сырая от зачастивших дождей земля. Я прошел по террасе к двери, поднимая ворот пальто, и постучал в дверь.
Из дома не слышалось ни звука, время было не ранее, но, возможно, хозяева спали после траурного дня, а может быть и вовсе уехали подальше от города, забравшего их обоих детей.
Я терпеливо ждал, прислушиваясь к малейшим звукам. Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стояла миссис Беккер с опухшими от слез веками, белки глаз, испещренные красной сеткой сосудов, придавали ей болезненный, изможденный вид. Коротко стриженные каштановые волосы растрепались без укладки. Женщина куталась в просторный кардиган черного цвета, стискивая вязаные края до побеления пальцев.