The Kills
Шрифт:
— Не бойся, — я, наплевав на все нормы приличия, обнял ее за плечи. — Я с тобой.
Шелест голосов вернулся в ряды прихожан, разбивая устрашающую тишину. Я внимательно осмотрел собравшихся в поисках подозрительного поведения с их стороны. Но все присмирели, не только под моим контролем, но и под контролем невидимой силы небес.
— Тебя не смущает, что это протестанты? — тихо зашептала мне на ухо Уилсон. — На твоем жетоне написано, что ты был католиком.
Ответить мне помешало появление пастора Гудси. Он вновь, словно призрак,
— Сегодня я хотел бы отойти от привычной нам всем беседы, — воинственно возвестил Гудси. — События пятницы внесли свою лепту в нашу с вами встречу.
— Я думала, он должен вещать о боге, — недоуменно покосилась на меня Кейт.
— Видимо, у пастора свой подход.
— Так что там с верой? — напомнила Уилсон.
Я наклонился к ней чуть ближе.
— Учитывая, что я потерял веру, мне без разницы, хоть протестанты, хоть буддисты, — едкая усмешка сама собой появилась на губах. — Теперь это не имеет никакого значения.
— Горести и испытания нашей общины, посланные господом, говорят нам: «Где ваша вера? Где ваша сила духа?», — пастор выставил подбородок вперед, будто собирался кинуться с обвинениями на каждого прихожанина.
— Почему католицизм? — не унималась Кейт, не обращая внимания на речи пастора.
— Все просто, — мне приходилось практически шипеть ей на ухо. — Итальянцы — католики. Мой дед был католиком, и бабушка сменила веру, когда вышла за него замуж. Мама, соответственно, тоже католичка, и мой отец так же сменил веру.
— Ради нее? — вопрос прозвучал слишком громко.
Какая-то женщина обернулась и неодобрительно посмотрела на нас.
— Ради нее, — я не отказал себе в соблазне мягко поцеловать Кейт в шею.
— Люцифер, — она рвано вздохнула, — мы же в церкви.
— Тем интереснее, — новый поцелуй в ухо, следом обжигая кожу горячим дыханием. — Согрешить с Люцифером в церкви, по-моему, весьма соблазнительно. Не находишь?
— Мы должны быть сильными! — Гудси вскинул сжатый кулак. — Мы должны быть едины! Сплочены!
— Ты дьявол, — Уилсон закрыла глаза, наслаждаясь моими поцелуями.
— Я знаю, — едва слышно шепнул, прихватывая мочку уха зубами. — Дьявол очень соскучился по тебе.
— Никакие невзгоды не должны расколоть наше общество! — речь пастора набиралась экспрессии, передающейся и всем присутствующим. — Дьявол захочет испытать вас. Вашу веру. Вашу стойкость. Не поддавайтесь ему! — практически на ультразвуке кричал он.
С губ Кейт сорвался тихий порочный смешок. Она положила руку мне на ногу и плавно повела ее выше.
— Говорят не поддаваться дьяволу, — Уилсон повернулась ко мне, наши лица оказались слишком близко.
— Какие глупости, — я провел большим пальцем по пухлым приоткрытым в греховном порыве губам. — Сменила бы веру ради меня? Если
Гудси разрывался за своей трибуной, движимый религиозным экстазом. Я смотрел в голубые, затуманенные легким возбуждением глаза Кейт и без лишних слов видел, что вся ее напускная отстраненность рушится, стоит мне начать взаимодействие. Она увязла во мне, как и я в ней. Больно, пугающе, опасно, но так сладко.
— Не задумываясь, — выдохнула она мне в губы и сама вовлекла в поцелуй, игнорируя собственные убеждения.
— Молодые люди, — осуждающий голос прервал рискнувший затянуться поцелуй. — Вы вообще-то в церкви.
Все та же женщина едва ли не испепеляла нас взглядом.
— Разве господь не велел любить ближнего? — саркастическая шутка родилась в моей голове моментально.
Женщина недовольно скривилась.
— Срам какой! — она отвернулась, игнорируя нашу парочку.
— Наша община понесла потери! — крикнул пастор и тут же умолк.
Уилсон впервые за всю службу отвлеклась на речи священника.
— Дин Салливан, служитель закона погиб на своем посту, — пастор тяжело дышал, каждое последующее слово давалось ему с трудом. — Миссис Пинглс ушла тихо и в одиночестве, никем не замеченная. И это наша с вами, — он обвел присутствующих, выставив указательный палец, — ошибка.
— Миссис Пинглс? — я изумленно посмотрел на Кейт. — Твоя соседка? Она не Принглс?
— Оказалось, да. Вчера, когда Джино привез меня домой, я встретила ее дочь в коридоре. А в квартире возились полицейские и медики.
— Сейчас они в лучшем из миров! — не унимался Гудси. — Господь с ними.
— Так она все же существовала, — заключил я.
— Выходит, что да, — Уилсон пожала плечами. — Я не знала. Никогда ее не видела.
— Помолимся за милость Господню и спасение наших душ, — пастор театрально взмахнул руками и открыл псалмы.
— Пойдем, — я начал подниматься. — Подождем на улице.
Близость к выходу из церкви помогла нам незаметно скрыться, не словив новую порцию осуждения. Буквально через десять минут прихожане потянулись к выходу, кучкуясь семьями. Некоторые из них подходили к пастору, любезно напутствовавшему желающих. Он стоял в своем черном облачении неподалеку от нас, являя собой строгость и смирение. Чем больше я на него смотрел, тем больше мне казалось, что за этим смирением и пылкой речью он прячет собственный постыдный грех.
Знакомые со мной семьи ограничивались сдержанным кивком в мою сторону, никто не горел желанием тесного общения. Людей было очень много. Убийца действительно мог выбирать свою жертву здесь, имея безупречную возможность рассмотреть любого присутствующего. И в этом разрезе пастор Гудси вызывал у меня вопросы. Он видит всех и каждого, его взгляды не вызовут подозрения, а облачение служителя церкви не позволит пустить мне пыль в глаза. Особенно меня насторожила его неприкрытая антипатия в нашу с Кейт сторону во время встречи в магазине.