The Lie I've Lived
Шрифт:
– Добрый вечер, миледи. Спасибо за ваше гостеприимство, – понятия не имею, к какому уровню формальности она привыкла.
– Хорошо, что, помимо жесткого поединка, Брайан до сих пор обучает и манерам – печально видеть, насколько воинственным остается мир. Спасибо за то, что согласился встретиться со мной, юноша, – она жестом велит мне присесть, и перед нами появляется по бокалу вина.
Через секунду соображаю, что «Брайан» – это Дамблдор.
– Как ни грустно, но миру в наши дни необходимо и то, и другое.
– Это правда, однако за столетия
– Спасибо. Один омут памяти стоил для меня больше, чем вся вечная слава, обещанная победителю.
Она, засмеявшись, отпивает вино из мерцающего бокала.
– Та старая реликвия? Я была рада, когда она исчезла с моих глаз. Ещё работает? Это далеко не лучшая из моих поделок. Однако я все-таки надеюсь, что омут будет приносить тебе пользу многие годы. Слышала, с тобой Шляпа Годрика. Подозреваю, милый Николас в могиле перевернется при мысли о том, что она появилась в нашем доме.
– Простите, я не знал… – следовало оставить её в Англии. У чертовой штуки мерзкая репутация.
В ответ леди Фламель лишь отмахивается со своего простого, но элегантного стула:
– Это вовсе не проблема. Меня это просто развлекает. Попозже я кого-нибудь за ней пошлю и буду совсем не против с ней немного поговорить. Далеко не всем известно, что в начале шестнадцатого столетия Николас недолго занимал пост директора Хогвартса, да и в анналах истории это никак не значится. Он проработал всего восемнадцать месяцев – срок для меня почти такой же, как моргнуть глазом, – но Сортировочная Шляпа произвела на моего мужа определенное впечатление, и частично именно из-за неё мой милый Николас не захотел остаться и, как я сейчас понимаю, редко посещал замок.
Мой разум прячет лакомый кусочек информации в закрома на случай, когда мне понадобится в следующий раз произвести впечатление на Гермиону при помощи какого-нибудь необыкновенного пустяка. Наверное, такого нет даже в её любимой книжке!
– Помнится, я слышал от некоторых учеников Бобатона, что он директорствовал и у них в школе.
– А также десяток лет в Нью-Салеме и в паре других школ. Какой-то период в жизни ему очень нравилось преподавать. Даже я кое-где преподавала несколько классов. Брайан как-то знакомил меня с твоей матерью – как мне помнится, милая девушка, очаровательная и охочая до знаний.
Киваю, копаясь между тем в воспоминаниях ДП. Нахожу память о том, как перед свадьбой Лили страстно рассказывала о встрече с Фламель.
– Наверное, ты удивляешься, зачем я пригласила тебя на встречу, да?
– Естественно.
– Я состояла в группе, которая помогала вновь возродить турнир, поэтому пристально следила за процессом. Сожалею о том, что случилось с твоей подругой. Как она?
– Выздоравливает в Париже. Вчера вечером я её навещал. Ей предстоит немало ритуалов, но я знаю, что рано или
Она похлопывает по стопке периодики.
– Светская пресса полагает, что между вами роман.
– Нет, боюсь, это не так. Эйми – хороший друг, но романа между нами нет.
Хозяйка, задумчиво сжав губы, приходит к какому-то решению.
– Может быть, сейчас и нет, но в будущем – вполне вероятно. Я надеялась обеспечить немедленную помощь. Брайану было очень одиноко, когда он столкнулся с самыми важными в своей жизни испытаниями, так что, возможно, вот это сослужит тебе когда-нибудь службу.
Она толкает ко мне по столу коробку. Внимая её подбадриваниям, открываю. Внутри, обложенный для надежности материалом, лежит неподписанный флакон.
У меня нехорошее предчувствие.
– Это…
– Последняя доза зелья моего мужа, да. Эликсир жизни. По глупости я подумала, что ты помчишься к юной мисс Бокурт и вылечишь её за несколько дней, а не месяцев, и тем самым покоришь её сердце. Уж очень бы старой ведьме, верящей в любовь, хотелось подобного окончания истории.
– Но без этого вы умрёте.
– Все мы умрём, юный лорд Поттер. Любовь моей жизни уже покинула меня, и у меня нет причин продолжать жить. Мне осталось месяцев шесть, перед тем, как я вернусь в его объятья – надеюсь, этого времени хватит увидеть, как ты выигрываешь турнир.
Это большая честь. По сравнению с этим бледнеет любое хвастовство Снейпа о варке зелья, способного закупорить смерть. Это зелье упрячет госпожу Смерть в сундук, разберет его вместе с ней на части, упакует и отошлет прочь на несколько десятилетий!
– Я ценю ваш дар, но это лишнее.
– Ерунда. Мне оно больше не нужно. Я бы хотела, чтобы оно хранилось у тебя и чтобы ты грамотно им воспользовался. Мой муж всегда думал, что его эликсир не следует тратить на других, но я придерживаюсь иной точки зрения, и теперь значение имеет только мое мнение. Ты можешь вылечить свою подругу, сделать что-то ещё, либо сохранить его на случай, когда наступят плохие времена, чего так опасается Брайан.
Тщательно обдумываю идею об излечении Эйми. Хороший план, но не самый лучший. Есть сценарий и покруче.
– Миледи, способен ли этот эликсир исцелить умственные раны?
– Он восстанавливает ясность и остроту ума. А почему ты об этом спрашиваешь?
– У меня есть два… я знаю о двух людях, которых запытали до безумия. Их сын учится со мной в одном классе. Может ли ваше зелье помочь им?
– Как давно это случилось?
Осторожно отвечаю:
– Тринадцать лет назад.
– Я не могу сказать с полной уверенностью, что оно сработает. Для наилучшего результата тебе придется отдать всю дозу одному человеку. У меня есть сомнения, что половины дозы хватит для желаемого результата. Полагаю, Брайан уже обращался к моему мужу с подобным запросом и был отчитан. Лучше тебе поинтересоваться у него самого. Печально, но осталась только одна доза. Жаль, что нет другой.