The Lie I've Lived
Шрифт:
– Хорошо. Как я слышал, если теряешь возможность творить заклинания, выздоравливать намного сложнее. Это чревато депрессиями. Эйми повезло, что у неё такие хорошие друзья – ей понадобится ваша помощь и поддержка.
– Такое впечатление, что ты намерен стать целителем. Или профессиональным дуэлистом. Или гонщиком на метлах. Или игроком в квиддич. Похоже, перед тобой открыты все дороги.
– Я ещё не решил, – сделав паузу, смеюсь: – Возможно, сделаю все перечисленное.
И наплевать на реальность, на возрождение ПСов, на попытки Риддла убить меня и заполучить тело, да и на все
Она улыбается, не заметив подразумевавшегося сарказма.
– Я бы сказала, что это невозможно, но я уже знаю, что ты сам определяешь свой потолок.
Какое-то время молча сидим, а потом она решает сменить тему:
– Я разговаривала по камину со Стефаном. Разговор вышел довольно напряженным.
– Да уж, представляю. Он придет её навестить? – интересно было бы услышать.
– Да. Это больше моих ожиданий, хотя я всё ещё беспокоюсь по поводу его мотивов. Он может придти только лишь для того, чтобы сохранить лицо, или из-за семейных связей Эйми. Кстати, о семье: похоже, ты произвел не слишком хорошее впечатление на её маму. Она послала за мной – именно поэтому я пришла последней, а не первой.
– Полагаю, я был несколько резок, но, если уж быть честным, она не произвела на меня впечатления.
– Она один из наиболее влиятельных политиков во Франции.
– На это я только пожму плечами – хотелось бы напомнить, что я Гарри Поттер. Я буду вежлив, если будет вежлива и она, но только потому, что мне так хочется, а не из-за того, что меня вынудили. – Я был бы не против иметь семейство Бокурт в качестве союзников, когда Риддл вернется, но вовсе не намерен ради этого целовать чью-то задницу.
– Да, ты Гарри Поттер, и этим все сказано. Крам отложил долг по проспоренному пари из уважения к состоянию Эйми.
– Отложил? – спрашиваю я. – Как мило с его стороны. Он заявил это наедине или сначала побеспокоился о прессе?
Слышу от неё первый искренний смех с начала её визита.
– Практически наедине. Вокруг были лишь несколько членов его свиты. Вряд ли ему в голову приходила мысль отменить пари.
– Подобного я от него и ожидал. Это даст ему время хорошенько подготовиться к тому, чтобы поиздеваться над нами. Когда я приду ему прислуживать, надо будет ради прикола захватить с собой Пивза. Поразвлекаемся.
Она игнорирует мое заявление.
– Кстати, если уж говорить о пересмотре позиций: думаю, я приму твое предложение и схожу с тобой на свидание-другое.
– Серьезно? – мне следовало бы испытывать волнение, однако я совершенно спокоен.
– Да.
Ага, её задело за живое.
– Единственное, что изменилось с момента нашей беседы, это Эйми, и если ты хочешь таким своеобразным образом «поблагодарить» меня за спасение её жизни, то лучше не надо.
Она ошеломлена, даже, можно сказать, в ярости.
– Что?!
– Помнишь, ты говорила о том, что не хочешь, чтобы в тебе видели человека, который разбил сердце Гарри Поттера? Эта метла о двух концах. В данном
– Все знают, что у неё есть парень.
– Разумеется. Тебя тут не было и ты не видела, что здесь творилось. Большинство твоих одноклассников уверено в том, что у нас с Эйми романтические отношения. Если я пойду с тобой в Хогсмид, скажут, что я хам, а мне сейчас этого не нужно. Я не против с тобой встречаться, Флёр, но я хочу, чтобы всё начиналось не с чувства долга.
– Это не так! – повышает она голос.
Отрезаю:
– Так, и ты это знаешь. Слушай, Флёр, мне было нечего делать, спать я не мог, поэтому немало поразмышлял над ситуацией. И пришел к выводу, что повторил немало ошибок своего отца. Тактика по отношению к драконам была полностью в его духе. Он был известен тем, что пытался достичь недостижимое, и именно так я попытался действовать с тобой. Не пойми меня неправильно, я очень ценю твое предложение. Если ты действительно желаешь пойти со мной на свидание, подожди месяц, пусть все успокоится. Если к тому времени ты всё ещё будешь не против, то я с удовольствием соглашусь. Но сейчас я вынужден отказаться.
Я ступаю на неизведанную землю. Джеймс никогда не действовал зрело. Он попытался бы как-то трахнуть Флёр, при этом продолжая наблюдать за Эйми.
Зеркала – можно попробовать с зачарованным зеркалом или с двумя. Надо только поставить их правильно, а ей придется побыть сверху…
Делакур смущена и расстроена. Вряд ли человек в здравом уме её бы отшил. Бродяга меня съест, когда я ему всё расскажу. Она встает и разглаживает юбку.
– Мне следует уйти.
– Останься. Побудь с подругой ещё. Поговори с ней и игнорируй меня – нет, даже не так: расскажи мне пару историй о вас с Эйми. Тогда тебе тоже станет легче.
***
К вечеру следующего дня диагностические показывают, что легкое Эйми в моем теле работает достаточно хорошо, и его можно переключать обратно. Этот парень, Стефан, ждёт сейчас в Париже и любезно «вызвался добровольцем» для проведения второй процедуры – желает быть первым, кого она увидит по пробуждении.
Вряд ли мне стоит так осуждать парня, он ведь может оказаться и вполне приличным человеком. С другой стороны, ему нет ещё и двадцати – едва ли в отношении любого из нас можно употреблять слово «приличный».
Второй доброволец по имени Флёр решил поехать с ними на случай, если возникнут какие-то сложности. Жаль, но мне так и не удастся нормально попрощаться с Эйми, потому как все это время её будут держать под наркозом. Всё, что получится – сидеть и тихонько напевать “The Air That I Breath”[1], старую песню “Hollies”, которая так нравилась Лили, и ждать, пока меня снова не вскроют. Дамблдор неподалеку, но в этом вопросе он подчиняется целителю Дугласу. Будь у меня выбор, я бы предпочел, чтобы переключение делал мастер трансфигурации, но я понимаю, почему директор предпочитает «не гладить против шерсти» без особой необходимости. Без этого он бы так далеко в жизни не продвинулся. Мерцание в его глазах и, что гораздо важнее, феникс на плече, убеждают меня, что он держит руку на пульсе.