Тигр под елку
Шрифт:
Наверно, для этого мне нужно было добраться туда, где действительно тепло? А где это место? Где?
Я думала, рядом с Тигром. А оказалось…
Так ни до чего и не додумавшись, ничего не решив, я встала и пошла дальше.
Туда, где меня пусть и не ждали, но хотя бы были рады видеть.
Возле общаги дорогу мне перегородила массивная фигура Тигра. Поджидал тут, оказывается, в тачке.
А я и не подумала об этом.
Тигр оттеснил меня к стене рядом с общажной дверью, наклонился…
Но
Он ведь что-то говорил, я слышала. Но дальше ушей слова его не проходили.
Я смотрела на его шевелящиеся губы. На яростно и настойчиво сверкающие глаза. На жесткие смуглые пальцы на своем локте.
И ничего не отвечала. Ничего.
— Ну, чего ты молчишь, Мара? — от волнения в его голосе прорезался легкий акцент. Раньше меня это заводило. А сейчас…
Тигр наклонился еще, приподнял меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
— Ты слышала, что я сказал?
— Да, — ответила я.
— И что скажешь?
— Ничего.
— Это как? Ты не пори херню! — злобно прорычал он, — я больше предлагать не буду! Особенно, после того, что ты сделала!
— Поняла.
— Что ты поняла? Что поняла?
— Поняла, что больше не будешь предлагать.
— И чего? Согласна? Мара, — его голос снова поменял интонации, став чуть ли не упрашивающим, — ну тебе отвечаю, это просто семейные дела! Они вообще тебя никак не коснутся! Просто если разорву все сейчас, то с родителями поссорюсь, понимаешь?
— Понимаю.
— У нас в семье так принято. Лалик с рождения просватана. Если я не женюсь на ней, она опозорена будет. И моя семья тоже.
— А дети?
— Что дети? — моргнул он чуть удивленно.
— Ну… Если у вас будут дети…
— Ну хорошо, — пожал он плечами, явно не видя в этом ничего особенного, — но это вообще нескоро.
— А если у нас будут дети?
— Блядь… Мара, о чем ты думаешь? Будут — хорошо!
— А я тогда кем буду?
— Женщиной моей!
— А она?
— Женой.
— А ты не считаешь, что ты охренительно устроился, Тигр?
— Мара… — он потянулся ко мне, желая обнять, но я отступила назад, и Тигр, шагнув следом, упер руку в стену общаги, не позволяя мне убежать, снова наклонился и забормотал убедительно, — ну а чем тебе плохо? Я с тобой буду, что еще надо? Ну у нас же все хорошо, Мара? Так охуенно у меня ни с кем еще не было… Я все от тебя хочу, Мара. Жизнь, детей, семью.
— А от нее?
— Да что ты заладила! — с досадой ударил он по стене ладонью, — ну не могу я ее кинуть! Меня родители проклянут!
— А если ты меня кинешь, никто тебя не проклянет, да? Удобно же…
— Да не собираюсь я с тобой так… Ты мне нужна, слышишь?
— Слышу.
—
— Мне так не нужно, Тигр. Прощай.
— Какой «прощай»? — он рывком прижал меня к стене, не пропуская и настойчиво глядя в глаза, — не выдумывай, а… Поехали… Обратно… Все будет так, как хочешь, слышишь?
— Слышу. Никак не хочу.
— Никак? — прорычал он, — уверена?
— Да.
— Ну смотри… Не пожалей.
— Не пожалею.
Он еще пару секунд смотрел на меня, в глаза, явно выискивая в них признаки слабости и той самой сладкой дурости, которая всегда топила меня, стоило ему оказаться в моей орбите.
Но я была мерзлая.
И ничего он там не увидел. Один лед.
Тигр еще раз выругался, ударил по стене рукой так, что штукатурка посыпалась, а затем развернулся, прыгнул в тачку и уехал.
А я…
Я пошла в комнату.
По пути прихватила очередную корзинку для Васи, стоящую у двери, открыла дверь, увидела сонно сидящую у стола соседку…
И вдруг заплакала.
Прямо у двери, выронив корзину, подломив колени.
Упала бы, но Васька, встрепенувшись, кинулась ко мне и подхватила.
Она раздевала меня, безвольную, превратившуюся из льда в талый снег, укладывала на кровать, поила чаем, что-то говорила, гладила…
А я плакала и таяла…
Ощущая, что еще чуть-чуть — и ничего от меня не останется. Что кончилась та боевая веселая Маринка, безумно влюбленная, счастливая этим до свечения. И так жалко мне ее было, дурочку эту. Так обидно за нее…
14
Жизнь имеет одно поганое свойство: она не останавливается, даже если тебе очень-очень херово.
И моя не остановилась.
В ней остались проблемы, учеба, хвосты, которые я нажила за неделю своего счастливого отключения от реальности.
Короче, как там у классика?
«Хочется сдохнуть, но дом, работа, долбанные куры…»
И вот у меня так же.
Потому на следующее утро я, кое-как замаскировав опухшее от слез лицо, поперлась в универ.
Пока шла, сердце замирало, а взгляд все время искал знакомую хищную тачку. И нашел, конечно же.
На стоянке.
И владельца ее тоже нашел.
Уже не мой Тигр стоял рядом, мрачно сунув руки в карманы, и так же мрачно что-то отвечал болтающимся рядом с ним девкам. Девок было аж трое.
Сердце ворохнулось в груди и замерло, а ноги против воли застопорились.
Васька, чутко отслеживая мое состояние, тут же срисовала причину внезапной паузы в движениях, подхватила меня под локоть и потащила дальше, торопливо бормоча что-то про время, начало занятий, зачет, недописанный конспект и прочие, вообще проходящие мимо меня глупости.