Тили-тили тесто

Андреева Нара

– Спасибо тебе, спасибо...

– Потом поблагодаришь, – мама ласково потрепала её по волосам. – Раз ты так решила, я на твоей стороне.

– А папа? – шепотом спросила Вика

– Папу я беру на себя, – мама ободряюще похлопала её по спине. – Никуда не денется, он же тебя любит.

– Ты у меня классная-преклассная! – Вика, услышав недовольный возглас Вадима, отстранилась от мамы и принялась надевать на него курточку.

– Знаю-презнаю, – кивнула мама, открывая дверь. – До встречи, дочка. Удачи!

Сокольский

позвонил вечером. Не давая Вике возразить, он сообщил, что забирает Андрея из садика и сразу к ней. Так что, оставалось только молиться, чтобы мамино пожелание удачи сработало. Но как бы она не твердила себе, что лучше всё обрубить сразу, увидев сияющее лицо Бори и радостную улыбку Дрюни, Вика стушевалась и не смогла выдать свою тщательно продуманную речь. Всё, что получилось, это уклониться от поцелуя, а на вопрос Бори: может ли он остаться у неё на ночь, сослаться на невероятное количество работы:

– Мне, похоже, всю ночь придется печатать, – стараясь не смотреть Сокольскому в глаза, оправдывалась Вика.

Хотя ложью это не было, час назад звонила Ольга и напомнила – статья должна быть готова на этой неделе.

– Тогда завтра? – как ни в чём не бывало, спросил Боря, хотя Вика почувствовала: он заметил её нервозность.

– Боюсь, завтра тоже не получится, – Вика прокляла свою внезапную нерешительность, но просто не могла объясняться сейчас, тем более, рядом были дети.

– Хорошо, тогда не буду отвлекать, – Сокольский не скрывал, что озадачен, но держался спокойно. – Я позвоню в среду. Надеюсь, мы сможем увидеться и поговорить, хорошо?

– Я тоже на это надеюсь, – Вика постаралась скрыть облегчение, но, судя по реакции Бори, вышло не очень. – До встречи.

Она снова уклонилась от поцелуя, попрощалась с Андрюшкой и, захлопнув дверь, без сил сползла на пол:

– Господи, я, оказывается, та еще трусиха!

– Мамуя, – Вадим выбежал из зала, торжественно неся перед собой лист с записями. – Амаська!

Вика подскочила, как ужаленная:

– Ох, нет, сладкий! Эту бумажку рвать нельзя! Это важная мамина бумажка.

Она осторожно вытащила из цепких пальчиков лист и, попеняв себя за невнимательность, взяла папку и решила спрятать, пока Вадим не уснет. Засовывая папку на шкаф, Вика нечаянно что-то сбила и едва успела отпрыгнуть, чтобы не получить по голове коробкой из-под торта.

– Вот же... – она неверяще уставилась на рассыпавшиеся по полу письма от Стаса.

– Амаськи! – восхитился Вадим, схватив в каждую ручку по письму.

– Ага, они самые, – рассмеялась Вика. – Иди ко мне, сынуль, садись. Будем читать, что написано в амаськах.

***

Стас проснулся рано, однако мама уже не спала, а, весело напевая популярную

песню Пугачевой, хлопотала на кухне:

– Сынуля, доброе утро! Вот сочников наделала. Давай-ка живенько за стол!

– Доброе утро, мамуль. Ух ты, вкуснотища какая, – Стас с аппетитом набросился на румяные сочники. – Сто лет не ел такого!

– Ну, так, – мама присела рядом. – Кто ж кроме мамы-то накормит.

– Только неудобно мне, что ты так рано встала. Ты, наверное, жутко не выспалась. Мы же почти до двух ночи болтали. Я тоже, блин, где мозги были! Свалился на ночь глядя, как снег на голову.

– Не выдумывай! – мама пригрозила ему пальцем. – Ешь лучше. Я отлично выспалась и чувствую себя замечательно.

– Тебя на работу проводить? – Стасу всё равно было неловко, что он так неожиданно нагрянул домой, без звонка. Но так хотелось сделать сюрприз. Ведь мама даже не знала, что он опять в ЦСКА. Вот он и поехал на вокзал сразу после тренировки во вторник и добрался до дома около полуночи.

– А проводи! – мама поднялась из-за стола, – Кстати, приходи ко мне на обед. У нас в столовой новый повар, готовит – пальчики оближешь.

– Приду, – Стас кивнул. – Ты просто не представляешь, как я по тебе соскучился. И ещё, ма... В общем, я должен тебе кое-что сказать...

– Ох... – мама всплеснула руками и снова опустилась на табуретку. – Когда ты так смотришь, значит, здесь замешана Вика...

– Так и есть. Мы встретились на днях в Москве. Случайно... И знаешь, ничего не прошло! Ма, я люблю её, а она любит меня. Чёрт, Вика меня любит, понимаешь?

– Вика не замужем?

– Нет, слава Богу!

– И ты хочешь...

– Мне надо её найти. Понятия не имею как, но надо!

– Найти? – удивленно переспросила мама.

– Она не живет с мамой. Думаю, сняла квартиру, а может от работы дали – мало ли. Но её мама мне чётко дала понять – адрес не даст.

– Ты был настойчив?

– Более чем. Но пока только по телефону. Сегодня забегу. Как только духом соберусь, – он усмехнулся, – Евгения Дмитриевна предупредила, что если я обнаглею и заявлюсь, она спустит меня с лестницы.

– Ну что же, группироваться при падении ты умеешь, – с улыбкой подбодрила мама.

– Умею, – Стас вздохнул. – Я много чего умею, в том числе и вести себя как дурак рядом с единственной любимой.

– Говорят: "Бог троицу любит", – мама ласково погладила его по плечу. – Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы у вас, наконец, всё сладилось. А уж папа-то как был бы рад. Он же с тех пор как вам по пятнадцать стукнуло, любил помечтать, как будет у вас на свадьбе отплясывать. Шутил, пора, мол, на это дело денежку копить, чтоб с размахом...

– Я знаю, мамуль, – Стас встал и протянул маме руку. – Он один раз мне помог, а я всё испортил.