Тьма императора
Шрифт:
София чуть рассердилась. Насмешливый тон дознавателя ей совсем не нравился. — Не знаю. Но могу предположить. — Да? — Дайд откинулся на спинку дивана. — Давайте, предполагайте.
Софии захотелось в него чем-нибудь запустить. И почему он так странно ведет допрос?! В тех детективах, которые она читала, все описывалось как-то иначе. — Вариант, что яд был в конфете изначально, я отметаю. Не потому что я уверена в себе и маме, а потому что меня досматривали.
— Среди охраны есть предатель, который с вами в сговоре, — сказал Дайд лениво, и София поперхнулась воздухом. — Доложил, что в конфетах
— Это уже другой вопрос, к нему мы вернемся позже. Продолжайте свои предположения, София. — Продолжать?! — Именно. Первый вариант — яд в конфете был изначально — вы рассмотрели. Что дальше? София вздохнула, пытаясь успокоиться. Может, этого он и добивается? Выводит ее из себя?
— Второй вариант — яд попал в конфету уже во дворце. Здесь тоже возможны два варианта. Либо его «закачали» при помощи шприца в одну из моих конфет, либо пришли и подменили конфету. — И откуда же взяли копию в таком случае?
София замешкалась. Говорить очень не хотелось, но… он ведь все уже и так знает. Почему-то, глядя на Дайда, она в этом ни капли не сомневалась. — можно было изготовить, но это сложно, надо иметь такую же форму для конфет, а у мамы она необычная. Я принесла во дворец не одну коробку, а в общей сложности четыре. Третья у меня в комнате, четвертая — у принцессы Анастасии. Можно было взять, как вы сказали, копию, оттуда. Либо из моей коробки, либо из коробки ее высочества.
— Неплохо, айла Тали, — кивнул Дайд. — Кстати, а вы помните, сколько всего конфет осталось в вашей коробке? Сколько вы съели? София на секунду задумалась. — Нет. — Ясно. А теперь давайте представим, что виновник у нас вы. Зачем вы это сделали? Только чур без «не знаю». Попытайтесь придумать причину.
— Вы издеваетесь? — поинтересовалась София устало. — Какая у меня может быть причина травить маленькую девочку, мою подопечную? Я не имею ни малейшего… — Деньги, например.
— Какие еще деньги? — Вот именно — еще. Император уже выдал вам зарплату за полгода, а заказчик преступления выдал вторую половину долга отца. Вам ведь надо выплатить его и сохранить дом и магазин? Вы получили деньги за отравление конфеты. Яд вам дал, допустим, заказчик. Вашей обязанностью было только начинить конфету, а затем…
— Айл Дайд! — прервала его София, возмутившись так искренне, что ей показалось — у нее сейчас пар из носа и ушей пойдет, как из чайника. — Тогда почему я все еще здесь?! Я должна была убежать из дворца, как только подменила конфету! Оставить матери деньги и перенестись как можно дальше из столицы, а лучше — в другую страну! А я сижу здесь и… беседую с вами!
Софии показалось, что губы дознавателя чуть дрогнули.
— Вам не нравится со мной беседовать, айла Тали? — А кому-то из допрашиваемых нравилось с вами беседовать?! Дайд фыркнул. — В этом весь и ужас, айла Тали. Вы свободны. Допрос окончен. Скажите охраннику, что он может заходить, а сами идите в детскую.
— То есть, я не арестована? Дознаватель покачал головой. — Нет. И все. — Но вы ведь думаете, что это я? Дайд поднял брови. — Когда я это говорил?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Когда Арен принес
— А Софи? — вновь спросила Агата, посмотрев на императора. Жена громко вздохнула, и Арен, бросив на Викторию предостерегающий взгляд, ответил: — Она скоро придет, моя радость. Через несколько минут. Агата хмурилась, и Арен добавил:
— Придет. А ты поставь обратно эмпатический щит. Ни к чему тебе сейчас слушать чужие эмоции. Можешь или мне помочь? — могу, — кивнула дочь, на секунду закрывая глаза. — Все. — молодец. В этот момент раздался стук в дверь, и Александр подскочил на кровати, завопив:
— Это Софи, Софи! Император вовсе не был уверен в том, что это именно София, но когда Тадеуш по его кивку открыл дверь, оказалось, что это действительно она, дрожащая от волнения и беспокойства — как телом, так и эмоциями.
— Добрый день… — прошелестела она, приседая. Она на самом деле дрожала — губы, руки, и даже взгляд, наполненный тревогой и смятением, тоже дрожал. — Я могу зайти, ваше величество? — Заходи, — ответил Арен, и Агата тут же воскликнула:
— Иди к нам, Софи! Иди! маленькая аньян сделала пару шагов вперед и остановилась. — Садись сюда, — сказал император, похлопав по спинке кресла, что стояло рядом с кроватью. Виктория недовольно поджала губы, но промолчала. Сама она сидела на кровати, рядом с Агатой и Александром.
София опустилась в кресло и, улыбнувшись детям, спросила: — Как ты себя чувствуешь, Агата? Ответить девочка не успела. — Я не понимаю. Почему вы, София, называете мою дочь на «ты»? Кто дал вам на это право? — процедила Виктория с холодком в голосе. — Для вас она «ваше высочество».
Бросив мимолетный взгляд на удивленных детей и застывшее лицо Софии, Арен вновь подхватил жену под локоть, вернув на прежнее место печать молчания.
— Вик, я думаю, тебе нужно пообедать, — произнес он так спокойно, как мог, и повел Викторию к двери. — Я провожу тебя. Софи, побудь с Агатой и Александром, я сейчас вернусь. — Да, ваше величество… Судя по эмоциям, маленькая аньян совершенно не понимала, что происходит. Защитник, и что ему теперь с этим делать? Если Викторию не переубедить, она же Софию со свету сживет.
Арен вышел с женой за дверь спальни и позвал одного из охранников, стоявших у входа в детскую.
— мэт, проводи, пожалуйста, мою супругу в столовую и проследи, чтобы она поела. Затем проводи ее величество в спальню. Виктория, в отличие от Софии, была очень зла. Но Арен не мог допустить, чтобы она затевала скандалы при детях. Неужели не могла промолчать? Ему и надо-то было всего ничего — чтобы жена посидела молча несколько минут, пока он демонстрирует Агате и Александру, что София здесь и с ней все в порядке. Дети волновались, спрашивали про аньян, нужно было их успокоить. Агата, хоть ничего и не говорила, наверняка прекрасно понимала, что София может быть под подозрением, и переживала за нее. Виктории нужно было промолчать хотя бы ради дочери. Покричала бы на него потом, вечером, когда они будут наедине.