Тьма сгущается перед рассветом
Шрифт:
Томов пожал плечами и вопросительно посмотрел на слесаря. Тот, хорошо знавший город, сказал, что следует поинтересоваться в припортовых улицах…
— Мы уже кое-что достали, — сказал Хаим, — но еще нужен пулемет.
— Пулемет?
— Не удивляйся, Илюша. Надо! — вздохнул Хаим.
В это время парень снова подошел, и Хаим познакомил его с Томовым и слесарем. Увидев, что они относятся доброжелательно к их просьбе, парень стал рассказывать, для какой цели им нужно оружие. Он говорил, что в ближайшем будущем все евреи выедут на «обетованную землю», где смогут найти подлинное счастье и стать полноправными людьми. Но для достижения этой цели, — говорил
В это время нарядная девушка позвала парня, и он, извинившись, ушел.
Хаим посмотрел ему вслед и тихо сказал:
— Может быть, ты думаешь, Илюша, что он отбывал с нами эту «Акшару»? И не собирался… У его папочки в Яссах фабрика. Может быть, не денежная, ко все-таки фабрика. И он едет в Палестину, чтобы открыть там такую же. Взамен «Акшары» они уплатили деньги, а отдувались мы… Ведь деньги пошли в общую кассу, а нам от этого не холодно и не жарко! Только приходилось за него гнуть спину. А в нашем «квуца» все кричат, что для создания сильного государства нужны деньги! Как будто бы мы не знаем, что с деньгами везде хорошо. Тоже мне Америку открывают! И если ты, Илюша, думаешь, что я верю во все, что он здесь говорил, ты ошибаешься… Ей-богу, ошибаешься! Я еще понимаю, если бы он, скажем, уже там побывал. А так — что? Повторяет то, чем прожужжали нам уши в «квуца». Ты бы посмотрел, Илюша, — потеха! Парни и девушки выступают на беседах и до хрипоты твердят одно и то же: «Надо создать сильное государство с мощной армией!» По-моему, у этих фанатиков много амбиции, да мало амуниции!..
Томов улыбнулся:
— Ты, Хаим, все такой же…
— Нет, Илюша, ты бы посмотрел на девок, такие же фанатички, как и здешние «зеленые», то есть я хотел сказать «желтые». Но скажи, что делать? Еду… в «обетованную землю искать счастья!» Как будто его там столько, что даже и на мою долю хватит… Но надо и это испытать, чтобы, может быть, потом не жалеть…
Рядом на тротуаре пожилая женщина раскинула складной столик и, раскрыв большую картонную коробку, начала выкрикивать:
— Есть новинка! Заграничное мыло! Покупайте немецкое эрзацмыло «Шмуцфрессер!» Последняя новинка из-за границы!.. Эрзацмыло «Шмуцфрессер» экономично в употреблении, имеет приятный аромат и помогает от чесотки… Есть новинка!
Друзья Хаима Волдитера собрались уходить. Хаим стал прощаться и на глазах его заблестели слезы.
— Ну, Илюша, дорогой, прощай… Эх, черт возьми, в самом деле думал, что ты хорошо устроился, ей-богу, так думал. Да и не только я — все в Болграде думают, ты в авиации! Но если бы ты знал, как мне не хочется ехать!.. Ей-богу, правду говорю. А что делать? Поеду… Хоть здесь не сладко, но все же я тут родился, отец с сестренкой остаются, остается и мать в могиле… Грустно! Кто знает, когда мы еще увидимся, и вообще, увидимся ли?..
Томову тоже было тяжело. Знать бы, что он сможет ему помочь найти работу…
— А что, если бы ты с нами поехал в Бухарест?.. Может, подыскали бы тебе работенку. А пока что будешь жить со мной. Там и Женя Табакарев живет…
Хаим махнул рукой.
— У меня уже заграничный паспорт с визой английского консульства. На рассвете наш пароход уходит…
Хаим продолжал держать руку Ильи обеими руками.
— Успокойся. Не понравится там —
С другой стороны улицы послышался голос газетчика:
— «Курентул», «Тимпул», «Крединца»! Напряженное положение в Данциге! Первая партия немецкого мыла на рынках страны! Повышение цен на сахар, растительное масло и керосин! Германские фирмы конкурируют с французским мылом! Новое снижение цен на немецкое мыло и… румынскую веревку! «Курентул», «Тимпул», «Крединца»! Попытка к бегству из заключения «капитана» «Железной гвардии»!.. Напряженное положение!..
Хаим посмотрел в сторону палисадника. Его спутники расплачивались.
— Торопятся. Нам обещали к пяти часам чешский пулемет «ЗБ» и два пистолета. И где, ты думаешь? В одном доме терпимости!… Да, да. Не смейтесь… И мы, кажется, повезем этот пулемет и пистолеты из одного «не родного» дома терпимости в другой, «родной», на «обетованной земле»!..
Томов рассмеялся.
— Да. Такое у меня предчувствие. Во всяком случае, это тоже «новый порядок»!.. Слыхал, цены на сахар, масло и керосин — повышаются; «Шмуцфрессер» конкурирует с «Лавон»! Оттого, наверное, цены на мыло и веревку снижаются… А я, Хаим Волдитер из Бессарабии, на деньги сионистов покупаю у румынских проституток для Палестины чешский пулемет!.. Нет, ты только вдумайся хорошенько: разве это не потеха? А? Но, Илюша, имей в виду, эта потеха кончится кровью, вот посмотришь… И мне даже кажется, что между этим пулеметом, мылом и веревкой есть что-то общее… Ей-богу!.. Ну, будь здоров, Илюша! До свидания!.. Будешь в Болграде, передай Колеву привет!.. Пиши: Палестина, Тель-Авив, до востребования, Волдитеру.
Когда Хаим был далеко, слесарь сказал:
— Хороший малый!
Томов ответил невпопад:
— Хорошего в нашей жизни мало…
Слесарь понял, что Илья расстроен. Они долго шли молча. Илья думал о Хаиме, о себе, о холеном парне. Потом слесарь, словно после длительного раздумья, вдруг сказал:
— А тот малый, что в очках, у которого отец фабрикант, ну и жох! Я почему-то раньше думал, они могут только быть докторами да торговать подтяжками… А вишь, пулеметы покупают!.. Маленький-то стоющий, и мозоли какие…
Томов грустно ответил:
— В каждом народе есть богатые и бедные, сволочи и хорошие люди — сам видишь…
VI
Утренние газеты сдержанно сообщили о попытке к бегству «капитана» железногвардейцев, несмотря на предупреждения конвоиров и несколько выстрелов в воздух. В результате Корнелиу Зеля Кодряну был убит конвоирами.
Сдержанно отнеслись к происшествию и читатели. Лишь отдельные железногвардейцы пытались заявить протест, но большого шума им так и не удалось поднять…
Тем не менее, исподволь легионеров готовили к «решительному протесту». Надо было показать, что в стране уничтожают «лучших людей», а те, кто действительно заслуживают кары, свободно разгуливают, шпионят и предают «завоевания предков». Поэтому, когда легионер Лулу Митреску прибыл к шефу с рапортом о подготовке к выполнению задания, полученного от члена «Тайного совета» Думитреску, Заримба встретил его с подчеркнуто печальной миной. Лулу сразу бросилось в глаза, что неизменный крахмальный платочек в кармашке пиджака шефа был с траурной каемкой, костюм тоже был черный. Глядя на своего шефа, Лулу никогда бы не мог подумать, что гибель «капитана» для него не такой уж тяжелый и неожиданный удар.