Тьма сгущается перед рассветом
Шрифт:
Выслушав рапорт групповода, шеф одобрил предложение Лулу: с дочерью полицейского комиссара Солокану должен познакомиться некий Михаил Гылэ, студент последнего курса фармацевтического факультета Бухарестского университета. На первом курсе Гылэ был активным железногвардейцем. Он выполнил немало рискованных поручений, принимал однажды участие в шумной демонстрации, которая кончилась разгромом нескольких венгерских и еврейских ювелирных магазинов, но при дележе добычи был обойден. Он пожаловался руководителю гнезда. А на следующий вечер, когда он шел домой, его друзья здорово намяли ему бока и
— Присягу капитану давал? — спросил Лулу.
— Давал, но…
— Никаких «но»!
— Но если я сейчас не могу… Мне скоро диплом защищать, затем, я теперь женат и… в ближайшее время жду ребенка. И дома у меня несчастье — отец попал под поезд и лишился обеих ног. А там, кроме старой больной матери, есть еще две сестры, из которых одна немая…
Лулу глубоко затянулся и, выпустив через ноздри дым, размашисто кинул окурок.
— Хорошо. Я помогу. Только для этого тебе придется выполнить три приказа «Гвардии».
— Не могу.
— Сможешь. Приказы плевые. А потом иди, куда хочешь, мы тебя больше тревожить не будем. Но если сейчас откажешься, тебя будут судить за «измену присяге капитану».
Гылэ опустил голову и, ничего не ответив, смотрел исподлобья на групповода.
— Да, минутку… Ты оружие не сдавал? — вдруг спросил Лулу.
— Какое? — нерешительно спросил Гылэ.
— Гм… «Какое?» «Штейер», разумеется… Никелированный… Думаешь, мы забыли?
— Ничего я не думаю.
— Или ты, может быть, его уже сплавил кому-нибудь? Говори сразу!
Гылэ молчал. Это обозлило групповода.
— Ты брось отмалчиваться! Если думаешь в прятки играть — ошибаешься…
— Да перестань пугать… — наконец заговорил Гылэ. — Никуда он не девался…
— А чего ж ты спрашиваешь, «какое»? Дурачков ищешь?
Гылэ тяжело вздохнул, помолчав, спросил:
— А что это за приказы будут?
— Узнаешь. Пока слушай первый: у вас на факультете есть студентка Солокану.
— Есть. Венета Солокану. И что?
— Ты должен с ней подружиться.
— Это невозможно. Я женат! Она знает, что моя жена вот-вот родит. Нет, это невозможно!
— Возможно. Ты должен будешь провести с ней несколько вечеров. И в университете все время старайся быть к ней поближе.
— А если она не захочет?
— Тогда будешь отвечать за «измену присяге капитану»… — Лулу сплюнул сквозь зубы и снова закурил сигарету.
— Легко сказать «отвечать за измену»! Но если у нее есть парень?
— Наплевать. Пусть ходит с вами.
— Не
— Тебе ничего понимать не надо. Покрутиться несколько дней возле этой Солокану. Узнать, о чем она мечтает, что собирается делать. Вот и все.
— Но зачем? Не понимаю.
— Тебе понимать не надо. Без тебя есть кому понимать.
— Странно…
Лулу рассмеялся:
— Может быть… Так вот — ежедневно! И каждый вечер в двенадцать часов я буду ждать у твоего дома подробного рапорта. Он может быть устным. Когда не надо будет с ней больше ходить — скажу.
— А потом? — недоумевая, спросил Гылэ.
— Потом — второй приказ.
— Могу его знать?
— Пока нет…
— Почему?..
— Ты глупец, Гылэ. Тебе дают возможность расстаться с «Гвардией» по-хорошему. Пользуйся случаем. Приказы пустячные. Вот если бы тебе приказали жениться на этой Солокану — другое дело!
Гылэ перебил:
— Это вообще был бы абсурд…
— Вся жизнь — абсурд, глупец ты… Но с приказом не вздумай шутить. Тут я уж буду ни при чем. С завтрашнего вечера начнем встречаться у твоего дома…
В ту ночь Гылэ не спал. «Может быть, следовало послать групповода ко всем чертям?» — думал он. Но утром в университете, заговорив с Венетой Солокану, он решил, что в приказе нет ничего страшного. Только бы отделаться раз и навсегда от этой идиотской присяги.
И вот он стал ежедневно бывать с Венетой. Даже ее парень начал ревновать. Тогда Гылэ сказал Венете: «Свою жену я люблю больше жизни. Но то, что твой курносый ревнует, — это хорошо! Хочешь, пойдем завтра в кино?»
Венета как раз поссорилась со своим другом и не задумывалась особенно, почему вдруг женатый Гылэ стал ухаживать за ней. Ей хотелось позлить своего приятеля и она согласилась.
Когда в двенадцать часов ночи групповод Митреску пришел за очередной информацией, Гылэ сообщил ему, что завтра идет с Венетой Солокану в кино.
В ту же ночь Лулу доложил обо всем Заримбе. Шеф был в хорошем настроении. Он достал бутылку кислого вина и тарелочку, с маслинами, в каждую была воткнута зубочистка. Налив вино и подняв свой бокал, шеф многозначительно сказал:
— За успех!
Лулу выпил. Заримба отпил глоток и спросил:
— Ты ее видел? Интересная?
Лулу прищурил один глаз и медленно покачал головой.
— Так себе. Блондинки не в моем вкусе.
— А ножки у нее ничего? — с улыбкой спросил Заримба, подливая Лулу.
— Так, ничего… Пухленькая. Единственная дочь у индюка. Гылэ говорит, что она мечтает о сказочных принцах!..
— А жена Гылэ хороша?
— О, та — конфетка!
— Что же в ней хорошего? — Заримба отпил еще глоток вина.
— Все у нее на месте… Стройная!
От этого слова Заримба вздрогнул и сделал такое движение, будто пытался выпрямиться. Кончик его языка высунулся — слово «стройная» привело его в ярость.
А Лулу, не обращая ни на что внимания, выпил вино, схватил зубочистку, повертел перед глазами наколотую маслину и продолжал:
— Гылэ считает себя счастливчиком! Метит на готовенький аптекарский магазин тестя. Жучок! А еще хотел стать видным легионером… Вот такие-то и губят страну!
Заримба вновь наполнил бокал Лулу.