Тьма. Том 1 и Том 2
Шрифт:
– Неожиданно было, ваше сиятельство… – я постарался сделать вид, будто сдерживаюсь, что, собственно, было не так уж далеко от правды. – Но мы выполняли долг.
– И выполнили, – одобрительно кивнул Соболев.
Перед тем как я вошёл в этот кабинет, его хозяин с гарантией успел узнать, что случилось с моим десятком и моей сотней. Просто не мог этим не поинтересоваться. Он ищет мои болевые точки. Пытается нащупать и надавить, чтобы я начал тут верещать, пуская слёзы, сопли и раскрывая душу.
И
Такие никому не нужны. Такие эмоциональные тряпки завтра сядут в кабаке, накидаются по самые брови – и выложат военные тайны первому встречному-поперечному. И плевать, что в девяти случаях из десяти этот самый встречный-поперечный будет из Тайного Приказа. В одном-то, самом последнем случае, это действительно будет тот, кому ничего нельзя рассказывать.
– Матери своей сам новости сообщишь? – снова рубанул по больной мозоли Соболев. – Или нам подсуетиться?
Знают они о моей семье всё... Даже больше, чем я сам знаю... Знают и характер матери, и её отношение к двусердым. И про дядю моего знают. И про отца. Всё они знают. И будут использовать.
– Сам сообщу, ваше сиятельство! – бодро ответил я.
– Не прибьёт? – хмыкнул Соболев. – Она у тебя дама с характером…
– Так я по телефону сообщу, ваше сиятельство! За двести вёрст не дотянется! – всё так же бодро и лихо ответил я.
– Я бы на твоём месте не был так уверен, – отозвался голова.
А я и не уверен. Но отвечать тут ничего не надо. Разве что улыбнуться и руками развести: мол, бой план покажет. Сначала долбанём – а там посмотрим.
– К родителям друга своего пока не суйся… – Соболев снова поднимал те темы, которые были наиболее болезненными.
И делал это расчётливо, изображая заботу о молодом вое. Но при этом прощупывал, зараза, со всех сторон. Егор был мне дорог. Хороший парень, честный, весёлый и верный. Таких друзей, если появились, терять нельзя. А я – потерял.
– Похоронку мы сами донесём, – выдержав паузу, добавил Соболев. – Сейчас им тебя видеть не надо.
Я кивнул, соглашаясь:
– Так точно, ваше сиятельство!
Братьев и сестёр у Егора не было. Редкое явление для этой Руси, к слову. Стараются заводить трёх-четырёх детей. Смертность тут, местами, высокая. Вроде и медицина на высоте, и лекари двусердые есть… А всё равно вечная война собирает свою жатву.
Но бывает так, что после первых родов уже других детей не заведёшь. А Егор и сам был поздним ребёнком. Его любили, над ним тряслись… Но не уберегли. Он мёртв – я жив. И это горькое «почему?» всегда будет читаться между строк.
– Как сам считаешь, могли бы лучше отбиться? – задал вопросик с подвохом Соболев.
Могли мы лучше отбиться? Могли! Больше припасов на складах, больше
Мозгами-то я понимаю, что имел место банальный просчёт планирования и снабжения. Вот только говорить этого вслух не надо. И даже думать не надо: в глазах мысли отражаются не хуже, а даже и лучше, чем перед менталистом, который мозги выворачивает.
В общем, не надо начальству на само же начальство жаловаться. И не моё это дело. Вот так сейчас и надо отвечать. Сделал всё, что мог и чего не мог. А дальше сами думайте, ну а моё дело маленькое. Вот когда моё дело большое будет – тогда и буду отвечать.
– Не могу знать, ваше сиятельство. Сделали, что могли, – отозвался я. – Действовали по уставу и инструкциям. На своих местах выложились полностью. И даже больше.
– К вам-то вопросов особых нет… – с сожалением заметил голова.
Хотят они жалоб, ещё как хотят. Им тоже нужно понимать, что да как. Вот только моя жалоба – это плюс для них и минус для меня. Не поведусь: сами разбирайтесь, кто там у вас рукожоп в ставке. Главное, что это не я.
– Что дальше делать собираешься, вой? – ухмыльнулся Соболев.
А вот уже и добрались до новых граней анализа… Что я собираюсь делать? А я почём знаю, что мне делать? В карманах жаба удавилась, а мыши даже повеситься негде: потому что холодильника нет.
Был бы Федей – пожаловался бы. И меня бы поняли.
Но я-то не Федя. Понимаю, что сейчас не надо из себя бедного родственника строить. Вот только опыта Андрея уже не хватало, чтобы сейчас легко и просто подобрать правильный ответ.
Но есть и универсальный рецепт. В каждой непонятной ситуации коси под дурака!
– Не могу знать, ваше сиятельство! Приказов не поступало! – я добавил на лицо кривую улыбку. – Готов служить!
Я бревно! Я бревно! Куда несёт меня река – туда плыву сам. Так что неси меня, река! Неси! А я – бревно! И вообще, у меня ещё срочная служба не кончилась... Могу и дураком побыть...
– К слову, службу мы твою прекращаем… – постучав пальцами по столешнице, задумчиво проговорил Соболев. – Приказ я подпишу. Получишь в отделе кадров. Поступил запрос на твой перевод в Теневой Приказ. Оснований отказывать у меня нет. Ты теперь – ваше благородие и двусердый. А значит, тебе учиться надо. Больше пользы принесёшь.
– Так точно, ваше сиятельство господин голова! – очень серьёзно кивнул я.
Можно, конечно, было поиграть в игру «найди, где тут камеры, которые за тобой следят»… Но я не стал. В моём юном возрасте ещё не положено быть завзятым параноиком. Хотя так-то я отлично понимал: сейчас на меня смотрит не один только Соболев.