Тобой расцвеченная жизнь
Шрифт:
Мы оба неторопливо жуем, не отрывая друг от друга пристального взгляда, и я вдруг думаю о том, что, верно, так же поступил и Адам, когда Ева... надо же, какое совпадение! — предложила ему запретный плод с дерева познания добра и зла. Он тоже надкусил его, не задумываясь...
Посреди рабочего дня у меня звонит телефон, и мужской, абсолютно незнакомый мне голос не без вызова интересуется:
— Вас зовут Ева Гартенроут, вы официантка из кафе «Шваб»?
Я почти готова ответить «нет», солгать, что никакая я не
— Да, это я. Хотя в кафе давно не работаю...
— Это не имеет никакого значения, — отзывается неприятный Голос в трубке. — Главное, чтобы вы помнили, как окатили меня колой... Ведь помните, не так ли?
К сожалению, помню, о чем и сообщаю затянувшимся молчанием. Собеседник хорошо меня понимает и добивает такими словами:
— В таком случае, полагаю, вам не составит труда оплатить мои расходы на химчистку… Я пришлю вам смс с моим адресом: просто оплатите счет и привезите рубашку по указанному адресу...
— А...
— А химчистка в городе только одна; думаю, вам не составит труда отыскать ее.
— Но...
Трубка отзывается дробным пиканьем, и я в полном ступоре нажимаю отбой: нет, вы только подумайте, каков нахал... «Полагаю вам не составит труда...», «Привезите по указанному адресу...» — я раз сто прокручиваю в голове наш короткий разговор и с каждым разом поражаюсь наглости Неприятного Голоса все сильнее. Бывают же такие наглые типы! Уму не постижимо.
Нахожу в интернете адрес той самой единственной и неповторимой химчистки, о наличии которой я до сегодняшнего дня даже не подозревала, а потом прокладываю маршрут от нее до присланного мне моим корреспондентом адреса — далековато. Машину взять не получится: Патрик приглашен к другу на именины в соседний город; может, в таком случае воспользоваться его велосипедом...
— Могу я взять ненадолго твой велосипед? — Патрик только вернулся с работы и паркует свое транспортное средство во внутреннем дворике.
Он глядит на меня вопросительно: должно быть, заметил мое расстроенное лицо, которое я так и не смогла должным образом скрыть от него. И я рассказываю ему всю историю целиком...
— Так у тебя нет специального медицинского образования, я правильно понимаю? — только и любопытствует он, когда я заканчиваю свой рассказ.
Я утвердительно киваю, созерцая паркетное покрытие под ногами.
— Так я примерно и полагал.
Вскидываю на него удивленный взгляд и замечаю смешинки в глубине карих глаз.
— Не бойся, ругать не стану — мне ли было привередничать? Так что там с этим типом, повезешь ему рубашку или как?
— Я действительно была виновата, — бубню я в ответ.
— Хорошо, в таком случае я отвезу тебя сначала в химчистку, а потом к нему домой... Не доверяю я таким пижонам, как он. — И следом торопит меня: — Собирайся, иначе не успеем к закрытию...
Я хватаю со стула сумку и бегу следом за Патриком, ощущая себя рядом с ним практически непобедимой... Теперь мне море — по колено.
А
— Я должна заплатить за все эти вещи? — с опаской интересуюсь я у замученного вида женщины лет этак пятидесяти. Она на секунду прикрывает глаза, как бы взывая к внутреннему спокойствию, а потом произносит:
— Нет, только за одну из рубашек. За остальное уже заплачено.
Я незаметно выдыхаю и расплачиваюсь по счету.
— И что все это значит? — недоумевает Патрик, когда я укладываю на заднее сиденье автомобиля весь этот мужской гардероб. — Я думал, речь шла лишь об одной рубашке...
— Так и было, — вздыхаю я. — А это мне выдали сверху... бонусом, так сказать. К счастью, мне не пришлось за этот «бонус» платить.
Мой спутник темнеет лицом и всю дорогу до дома нахала с таким ожесточением сжимает баранку руля, что мне становится чуточку ее жаль. Сломает ведь... Как пить дать, сломает.
— Маттиас Фишер, — прочитываю я имя хозяина вещей с наклейки из химчистки. — Ты его знаешь?
— Никогда не слышал.
— Я думала, вы в городе все друг друга знаете.
Патрик неопределенно хмыкает.
— Этот из новеньких... — А потом окидывает новомодную постройку класса люкс неприязненным взглядом и интересуется: — Ну, мне с тобой пойти или как?
— Или как, — отвечаю я, подхватывая зачехленные вещи. — Думаю, я и сама справлюсь. Спасибо.
— Как хочешь...
Неприятный Голос с именем Маттиаса Фишера отзывается на второй пронзительный звонок и при виде меня тут же расплывается в широкой улыбке.
— Здравствуйте, Ева, проходите, — он отступает в сторону и жестом радушного хозяина препровождает меня в сторону гостиной. — Можете положить вещи на диван. Спасибо, что привезли их мне...
Как будто бы у меня был выбор, мысленно негодую я, почти ослепнув от обилия белого в интерьере этого модного дома. Возможно, кому–то и нравится подобный аскетизм, но у меня он упорно ассоциируется с больничными коридорами, а я принадлежу к той категории людей, которая не приемлет больницы в любом их виде...
— Надеюсь, теперь мы в расчете, — говорю я только, пятясь назад в сторону двери, и мужчина в банном халате улыбается мне:
— Куда вы так торопитесь, Ева? Давайте хотя бы чего–нибудь выпьем... Что вы предпочитаете?
— Я предпочитаю уйти...
Маттиас Фишер разом отключает свою высоковольтную улыбку и самым серьезным тоном осведомляется:
— Может, хотя бы посмотришь, от чего так необдуманно отказываешься?
— Что, простите?
— Я говорю, может, хотя бы посмотришь, что я для тебя приготовил... — И распахивает махровый халат, под которым оказывается абсолютно голым.
Я вскрикиваю, упираюсь спиной во входную дверь и кое–как нащупываю ручку, стараясь не подпустить голого мужчину ближе, чем он уже есть. Потом распахиваю дверь и со всех ног припускаю в сторону Патрика... Тот стоит у капота и крутит во рту кончик длинной травинки.