Точка возгорания
Шрифт:
Когда Сандра вновь подняла голову, Сонора увидела искаженное горем лицо. Лицо человека, еще не свыкшегося с обрушившейся на него бедой, еще до конца не поверившего в случившееся, было обращено к ней с немой мольбой защитить от падения в ужасную бездну, порожденную страшным убийством.
«Своими расспросами я делаю этих людей еще несчастнее», — подумала Сонора. Она внимательно посмотрела на Сандру, зная заранее, что следующий вопрос неизбежно вызовет у девушки поток слез. «Но мне-то к этому не привыкать», — вздохнула она про себя.
— Расскажи
— Марк был прекрасным парнем. Он был красивый и веселый…
Соноре была симпатична та сосредоточенность, которая прочитывалась в глазах девушки. Опершись рукой о кушетку, она внимательно слушала благоговейный рассказ Сандры о своем безвременно ушедшем в мир иной друге, которого девушка едва ли не обожествляла.
— Он обожал животных, любил играть в баскетбол и гулять под дождем.
— Ему нравилось гулять под дождем? — улыбнувшись, переспросила Сонора.
— Да, именно так, — вздохнула Сандра, — но, главное, он любил гулять без этих дурацких зонтов.
«И догулялся, — подумала Сонора. — Ужасно, но правда».
— Что еще ты можешь о нем рассказать?
— Он безумно любил Кита. Их отец умер от разрыва сердца, когда Марк еще учился в школе. И Марк был очень… в общем, он во всем старался походить на Китона. Китон как раз такой человек, каким и должен быть настоящий брат. Не то что мой, — поморщилась Сандра.
— Марк и Китон ссорились между собой?
Закусив нижнюю губу, Сандра задумалась.
— Очень редко, — ответила она, — Китон всегда старался сделать из Марка настоящего мужчину, понимаете? Заставлял его следить за собой, обучал всяким штукам, играл с ним в баскетбол. У Китона всегда все хорошо получается, он нравится людям. И женщины его любят…
Сандра замолчала, видимо, задумавшись, неужели действительно на свете есть женщины, способные предпочесть Китона, а не Марка.
— Так что иногда, мне кажется, — продолжила она через минуту, — Марк немного… не знаю, как это сказать…
— Хотел проявить большую самостоятельность? — подсказала Сонора.
— Ну да, что-то вроде того. Но это не порождало каких-либо конфликтов между ними. То есть они никогда из-за этого не ссорились.
— У Марка было много друзей?
— Да, чертовски много. Марк любил подурачиться. Входя в какую-нибудь компанию, он сразу же начинал подшучивать над ее участниками. А уж разговорить мог кого угодно.
Сонора подумала, что даже одного человека и то достаточно трудно разговорить.
— У него были с кем-нибудь из друзей по-настоящему близкие отношения?
Сандра закивала головой:
— Да, у него был такой друг, его сосед по квартире, которую они вместе снимали. Марк знал его еще со школьной скамьи. Этот парень был как раз одним из таких, настоящих,
— Брайан Уинтроп? — спросила Сонора. — Я встречалась с ним.
— О, тогда вы все знаете! — воскликнула Сандра. — Они оба были очень беспокойные, но с Брайаном никто не хотел жить вместе, и тогда Марку пришлось взять его к себе. У Китона не было возможности часто общаться с братом, поскольку он много работал, чтобы обеспечить себя и Марка. В общем, Марк был из тех ребят, которые предпочитают шумные компании, легко заводят друзей и любят повеселиться. Но из-за Брайана он был лишен порою такой возможности.
«Да, это говорит о сильном характере, — мелькнуло в голове у Соноры. — Значит, Марк был в центре внимания, Китон обожал младшего брата, для Сандры он был добрым и любящим другом, а для Брайана — надежным товарищем».
Как выразилась эта таинственная дама, звонившая Китону Дэниелсу, «он был смелым парнем». Может быть, Китон разговаривал с убийцей?
Мать Сандры заглянула в комнату, не покидая при этом кухни, не нарушая тем самым неофициальной договоренности, но в то же время демонстрируя, что все-таки она в этом доме хозяйка.
— Может, выпьете что-нибудь, инспектор Блэйр? Кофе или какой-нибудь газированный напиток? Могу предложить диет-спрайт, диет-ориндж или коку-классик.
— Коку, если можно, — ответила Сонора.
Миссис Корлис взглянула на дочь:
— Сандра, а тебе диет-спрайт?
— Не надо, мама.
Звук падающего в стаканы льда, разрушил возникшую было атмосферу взаимопонимания между Сонорой и Сандрой.
В следующее же мгновение перед ними возникли поднос с напитками и тарелка с домашним печеньем. Сонора сделала глоток кока-колы, что, впрочем, не улучшило ее настроения.
Сандра отказалась от печенья, но все же выпила немного спрайта, который ей незаметно подсунула мать, после чего скривилась и недовольным жестом отодвинула стакан.
«Переживает по-настоящему», — отметила для себя Сонора.
— Мне сейчас любая пища напоминает опилки. С тех пор как с Марком произошло несчастье, мама все время пытается заставить меня как следует поесть, но еда застревает комом в горле.
С Сонорой происходило нечто подобное, когда погиб Зак, — тогда любая еда имела для нее привкус пепла. И еще у нее возникло страстное желание любить всех мужчин, которые ей нравились. Но об этом она решила не рассказывать Сандре.
— Мать беспокоится о тебе. Все матери хотят, чтобы их дети были сыты.
Сандра кивнула, глядя перед собой невидящими глазами.
— А как твоя мама относилась к Марку? — продолжила Сонора.
— Она была без ума от него и всегда приглашала его к нам на обед. У него был аппетит, как у завзятого работяги, и ей это нравилось. Он мог съесть сколько угодно и не набрать при этом ни грамма лишнего веса.
— Невозможно удержаться, — покачала головой Сонора и взяла с тарелки печенье.