Точка возгорания

Хайтауэр Линн

Молчание. «Значит, я все-таки вывела ее из равновесия», — мелькнула мысль у Соноры.

— Ты не могла выстрелить. Такая хорошая девочка не выстрелит.

Сонора внимательно прислушалась. Кажется, послышался звук проходившего неподалеку поезда.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, это твое дело.

Опять молчание. И наконец:

— Зачем бы тебе это делать? Полицейская работа?

— У меня были свои причины, так же, как у тебя свои. У тебя ведь были причины, не так ли?

— Приятно было поболтать, и к

тому же очень забавно. Не думала, что ты мне так понравишься.

Щелчок — и связь прервалась. Сонора схватила карандаш и сделала запись на обороте коробки из-под салфеток, стараясь передать все нюансы их разговора. И тут в уголке сознания у нее мелькнула тревожная мысль: не перестаралась ли она сегодня?

Глава 15

Лезвие патологоанатома должно было вонзиться в труп Марка Дэниелса ровно в девять утра. Поэтому уже без двадцати девять Сонора была на месте и пила кофе в комнате персонала. Налив себе чашку, она выглянула в залитый светом холл, чтобы не прозевать приход патологоанатома.

На стене, выложенной зеленым кафелем, висело объявление, сообщающее о том, что «все трупы обязательно должны быть уложены в пакет и сопровождаться пояснительной запиской». В нижней части объявления вручную было приписано: «Пожалуйста, не привязывайте записку к мешку».

— Сонора!

Она обернулась:

— Это ты, Эверсли. А я как раз тебя ищу.

— Ты сейчас рыскала взглядом по сторонам, словно зомби. Эти утренние посиделки мясников, должно быть, чертовски неприятны для девушек, ведущих активную светскую жизнь.

— У меня нет никакой светской жизни. У меня есть дети.

— И все-таки иногда приходится выбирать между работой и такой жизнью.

Широко улыбаясь, Эверсли присел на край стола. У этого человека были серые глаза и круглое лицо, покрытое следами старых прыщиков. Его жесткие темные волосы напоминали стальную проволоку. Имей Эверсли вес, даже чуть-чуть превышающий тот, который рекомендован Американской ассоциацией сердечников, то в своем свитере он выглядел бы совершенно по-домашнему. Однако что-то неуловимое в его облике выдавало в нем человека раздражительного.

— Ты здесь из-за этого поджаренного бедняги? — спросил Эверсли, покосившись на папку с оперативными записями, лежавшую на столе.

— Ну да, — кивнула Сонора.

— По крайней мере его еще можно хоть как-то опознать. Был у нас тут один на прошлой неделе — свободно поместился бы в твою микроволновую печь.

— Убийство?

— Не угадала, крошка. Просто он вздумал покурить в постели, в одном из этих домов на колесах, которые еще называют «Дорогой в ад».

— Кто сегодня главный?

— Доктор Беллэйр.

— Понятно, — протянула Сонора. Значит, сегодня все будет строго по инструкции — очки, фартук, сапоги и перчатки.

— Да, в ту чудесную ночь этому парню не очень-то

повезло. Говорят, у него там было любовное свидание.

Сонора стояла достаточно близко к столу, чтобы почувствовать запах лосьона для бритья, исходивший от Эверсли. Ей это не понравилось — Эверсли мог привнести этот запах в комнату, где им предстояло осуществить вскрытие и где любой посторонний аромат оскорбляюще действовал на обоняние.

Сонора зевнула.

— Этот парень был не на свидании. Он стал жертвой преступления.

— Я уже наслышан об этом, Сонора. Его прикрутили наручниками к рулю, так ведь? Какой-то садомазохизм.

— Это не имеет никакого отношения к сексу, Эверсли. В противном случае его обнаружили бы скорее вот в таком положении. Тебе не кажется? — Сонора развела руки в стороны. — Или в таком, — она закинула их за голову, — и тогда он был бы прикован к дверным ручкам.

— Ну, предположим, для того чтобы дотянуться одновременно до обеих ручек, надо иметь офигенный размах рук, — усмехнулся Эверсли.

Пропустив мимо ушей его замечание, Сонора протянула руки вперед и сцепила их на уровне пояса.

— А в действительности он был прикован таким вот образом. К рулевому колесу. Ты мог бы сказать, что он сидел в позе арестованного.

— Скорее это ты могла бы так сказать, а не я.

Их внимание отвлек звук чьих-то шагов.

Даже в своей темно-синей робе и туфлях на мягкой резиновой подошве Стелла Беллэйр сохраняла присущие ей достоинство и элегантность. У этой женщины была гордая осанка. Волосы ее были тщательно уложены, уши украшены коралловыми сережками, а ухоженное лицо цвета эбенового дерева излучало здоровье и благополучие. Стеллу редко оставляли свойственные ей профессионализм и благожелательность к людям.

Для Соноры всегда оставалось загадкой, как Стелле удается так хорошо выглядеть. Ведь работой она была загружена не меньше, чем Сонора. К тому же Стелла воспитывала троих детей. И при этом в доме ее всегда царили чистота и порядок. И вдобавок она напрочь была лишена каких-либо комплексов по отношению к мужчинам.

— Доброе утро, Стелла, — поклонился ей Эверсли.

— Доброе утро всем. Рентгеновские снимки уже готовы?

Эверсли кивнул:

— Марти закончил проявлять их около четверти часа назад.

— Может, выпьем кофе? — предложила Беллэйр, кивнув головой в сторону комнаты отдыха.

Эверсли спрыгнул со стола.

— О’кей! А пока подумай вот о чем: парень встречает девушку и приглашает ее на прогулку, строит относительно нее кое-какие планы. А девушка…

В это время раздался сигнал пейджера, висевшего на поясе у Соноры.

— Погоди, — перебила Эверсли Сонора и подняла бежевую телефонную трубку, — для выхода в город надо набрать девятку?

— Точно — девятка будет в самый раз. А как ты догадалась? Может быть, ты экстрасенс?