Точка возгорания
Шрифт:
Соноре казалось, что Китон хочет сказать «как будто она умерла». Но он промолчал, схватил еще три картофельных лепестка и, продолжая жевать, откинулся на спинку стула.
— Вот так. А вы замужем? — внезапно спросил он.
Сонора рассмеялась:
— Нет. Мой муж умер.
Китон удивленно склонил голову набок:
— Впервые встречаю женщину, которая смеется, говоря, что ее супруг мертв.
— Специфический полицейский юмор.
— Всегда найдете, что ответить. С вами легко беседовать. Может, это потому, что вы женщина? А вам не кажется,
Пожав плечами, Сонора все-таки решилась откусить маленький кусочек хот-дога.
— Конечно, не всегда именно пол является определяющим фактором, но по собственному опыту знаю, что мужчины и женщины во многом отличаются, в том числе по силе и выносливости. Мне казалось, что именно мужчине пристало быть полицейским — ведь он вызывает больше уважения с точки зрения силы, вы с этим не согласны?
Сонора задумалась:
— Как-то раз, когда я еще работала патрульным полицейским, мне позвонил один тип — это был анонимный звонок — и сообщил, что люди недовольны тем, что улицы патрулирует всякая мелкота вроде меня.
— Это, наверное, ужасно — быть единственной женщиной в мужском коллективе?
— Я не единственная женщина в коллективе. И потом, когда работаешь, нет никакой разницы, мужчина ты или женщина. Вот после работы — другое дело. Но я и так вижу этих ребят целый день, а у меня двое детей, и вполне хватает своих забот. Меня бесят люди, считающие, будто у меня есть какие-то преимущества в продвижении по службе исключительно за счет того, что я женщина.
— Мне знакомо то, что вы говорите.
— В самом деле? Что именно?
— Начнем с того, что меня приняли на работу, потому что я мужчина. Да-да, муниципальный комитет выбрал меня именно по принципу пола. И если я преуспеваю на работе, то это из-за того, что мужчина, по мнению многих, имеет определенные преимущества. А некоторые считают, что мое преимущество состоит в том, что я белый.
— А что вы сами думаете по этому поводу?
— Может быть, я просто обречен быть хорошим учителем?
— А сколько всего мужчин-учителей в вашей начальной школе?
— В той школе, где я преподавал прежде, мне довелось быть единственным мужчиной-преподавателем.
— Так вы были единственным мужчиной?
— Вот именно! Все остальные сотрудники и руководители были женщинами.
— А это хорошо или плохо, как вы считаете? — спросила его Сонора, уже всерьез принимаясь за свой хот-дог.
— И то, и другое. С одной стороны, мне приятно выделяться и не теряться в общей массе.
— А что плохого?
— Представьте только, если у всех женщин, работающих вместе, совпадут сроки месячных? Как вам это нравится — прийти на работу в школу, когда у всех сорока пяти дам началось ежемесячное недомогание?
Сонора даже поперхнулась. Наклонившись поближе, Китон постучал по ее спине.
Потом они ели мороженое. К этому моменту Сонора почувствовала, что язва оставила ее, поскольку желудок уже был достаточно
— Мое положение, пожалуй, покруче, — сказала она Китону. — Например, у нас была такая проблема — приходилось подниматься на третий этаж, чтобы попасть в женский туалет. У мужчин, как вы понимаете, подобных сложностей не возникало.
Китон поддел ложечкой дольку мандарина у основания сливочной пирамидки и добавил:
— А в моей школе вообще не было мужского туалета.
— И они устроили для вас отдельный клозет?
— Нет, просто объявили равноправие — дескать, туалетами могут пользоваться и женщины, и мужчины.
— Ну и как?
— Что как? Я вхожу, а на стене висит коробка с гигиеническими пакетами и тампонами. А дамы спокойно приводят в порядок свои волосы или натягивают колготки. Думаете, их очень радовали мои неожиданные появления? Мне приходилось входить, прикрывая лицо журналом.
Теперь Сонора доедала картофель фри, а Китон расправлялся с луком. Он по очереди отдирал колечки от хрустящего теста и отправлял их в рот.
— Иногда им требовалось передвинуть пианино — пожалуйста, мистер Китон. Или кому-то из женщин надо было помочь принести коробки с пособиями — будьте добры, мистер Китон. В общем, они превратили меня во вьючное животное школьной породы.
Сонора опустила соломинку в молочный коктейль.
— Мужчины — большие перестраховщики. Мы уже пять лет работаем с Сэмом в паре. Но даже теперь я вижу, что иногда ему очень хочется, чтобы я не выходила из машины.
Китон снял слой шоколада с мороженого.
— Представьте себе, впервые должности учителя я лишился только потому, что отказался быть тренером школьной команды по баскетболу. Уверен, что женщине такого бы никто не предложил.
Сонора кивнула:
— Всякий раз, когда речь заходит о моем продвижении по службе, я слышу лишь шуточки о своих любовных похождениях. А ребята, не обладающие и половиной моих способностей — честное слово, это так! — получают все новые и новые назначения.
— А как вы оказались в отделе по расследованию убийств?
— Тому много причин. Одна из них — я хорошо пишу рапорты. Но основная причина — этот подонок Маккриди.
— Ваш начальник?
— Да нет… А вам это действительно интересно?
— Думаю, да.
— О’кей, тогда начнем сначала. Представьте себе, я нахожусь на дежурстве и получаю вызов: женщина возвращается к себе, а кто-то ограбил ее дом. Я мчусь туда. Осматриваюсь. Вижу эту расстроенную даму, которая изо всех сил старается сдержать слезы, потому что рядом с ней стоит малыш двух лет. В доме сплошной кавардак — тот, кто к ней забрался, все перерыл и перевернул вверх дном, даже выбросил женское белье из шкафа. И, пока я разглядываю место преступления, у меня возникает ощущение: что-то здесь не так. Просто ощущение, интуиция, понятно?