Точка вымирания
Шрифт:
Падая, существо втянуло в себя ноги и свернулось клубком, но теперь разом выпростало все восемь конечностей, и они с каким-то пластмассовым клацаньем встали на свои места. Поднявшись, тварьпаук отряхнулся, как собака после купания, и во все стороны полетели куски дерева, гипса и прочий мусор. Стебельковые отростки вытянулись, глаза открылись и сфокусировались прямо на Эмили, которая медленно пятилась назад по коридору. Челюсти монстра так быстро терлись друг о друга, что глаз почти не улавливал движения – лишь размытое пятно, а раздававшееся при этом стрекотание подозрительно напоминало злобное предупреждающее рычание.
«Смогу ли я быстро пробежать мимо него? Или перепрыгнуть?» – мелькнуло в голове. Ответа Эмили не знала и не хотела рисковать, пока оставалась надежда обойтись без этого. Эмили уже поняла, насколько проворными могут быть эти твари, ведь она наблюдала, как одна из них карабкалась по стволу инопланетного дерева в Центральном парке.
Она продолжала потихоньку пятиться, не сводя глаз с тварьпаука и стараясь при этом не делать резких движений, которые могли бы быть восприняты как агрессия. В поясницу Эмили уперлась ручка входной двери: отступать дальше было некуда.
– Дерьмо, – выдохнула она.
Все это время тварьпаук наступал, однако предпочитал держаться от нее на некотором расстоянии, где-то около шести футов… пока.
Мгновение, которое, казалось, растянулось на вечность, единственная выжившая жительница Нью-Йорка и создание, которое всего несколько дней назад было живым, дышащим представителем рода человеческого и превратившееся теперь в нечто запредельно чуждое, смотрели друг на друга с расстояния в шесть футов, и каждый оценивал ситуацию со своей точки зрения.
А потом тварьпаук прыгнул.
Прыгнул в сторону Эмили. Она пригнулась и вскрикнула, ожидая, что тварьпаук врежется в нее и начнет ее грызть. Но вместо этого он свернул ноги на сторону и глубоко вонзил когти в гипсокартон стены. Теперь он висел на высоте ее головы всего в трех футах, и Эмили могла видеть в черной блестящей поверхности его головы отражение собственного перекошенного испуганного лица.
Тварьпаук застрекотал еще громче, и лицо Эмили обдала волна воздуха от его лезвиеподобных челюстей; глаза на стебельках двигались взад-вперед, видимо изучая журналистку на предмет потенциальной угрозы.
Но он не нападал.
Вместо этого он просто висел на стене, продолжая водить вверх-вниз мерзкими глазами на стебельках. Уже второй раз Эмили оказалась в непосредственной близости от тварьпауков, но те не пытались ее атаковать. Эмили знала, что незваный гость может при желании в мгновение ока разорвать ее на части, ведь она была как та самая загнанная в угол крыса… но он этого не делал. А это наверняка означало, что сейчас он просто оставит ее в покое и займется своими делами… что он там себе запланировал на первую ночь в городе?
Медленно, очень медленно она завела руку за спину и принялась шарить ею по двери, пока не наткнулась на то, что искала.
Щелк! Замок был отперт.
Эмили начала не спеша отходить вправо. «Давай полегоньку», – приговаривала она себе, борясь с желанием сорваться на бег и броситься мимо сидящего на ее стене тварьпаука. Она знала, что это будет большой ошибкой. Тварьпаук осознавал ее присутствие, но не понимал, что она
«Сюрреализм отдыхает», – шептал ей ее разум, силясь как-то свыкнуться с этой невозможной ситуацией.
Когда Эмили сочла, что посторонилась достаточно, она медленно подняла левую руку, потянулась к дверной цепочке и сняла ее. Тварьпаук бесстрастно наблюдал за ней, не переставая стрекотать и покачиваться взад-вперед на тонких ногах, будто собираясь вот-вот прыгнуть. Эмили чувствовала, как капли пота, холодя кожу, ползут по шее и спине. Опустив дрожащую руку к дверной ручке, журналистка повернула ее до щелчка и потихоньку потянула на себя.
Дверь постепенно, дюйм за дюймом, отворялась. Стоило расстоянию между ней и косяком достигнуть фута, тварьпаук рванул вперед по стене и метнулся в образовавшееся отверстие.
Эмили подавила возглас ужаса, когда одна из его ног легонько коснулась ее руки. Тварьпаук выскочил из квартиры, и его когти оставили в стене Эмили дырочки, из которых на пол посыпался всякий мусор. Она быстро захлопнула дверь, снова закрыла ее на замок и набросила цепочку.
Подсознание кричало, что надо бежать и прятаться. Хоть где-нибудь, где угодно. Но куда ей было бежать? Абсолютно некуда. И нужно было заняться делом. Эмили заставила себя вернуться к обдумыванию ситуации.
И тут она заметила, что из открытой двери ее спальни тянется вверх струйка черного дыма. Под потолком уже образовалось темное облачко, которое медленно плыло в ее сторону.
– Черт! Черт! Черт! – закричала Эмили, вспомнив, что в спальне осталась горящая свеча, бросилась к двери и заглянула внутрь.
Горела одна из подушек на кровати. Маленькие желтые язычки пламени медленно лизали хлопчатобумажную наволочку. Когда с потолка в окружении мусора рухнул незваный гость, свеча на прикроватной тумбочке опрокинулась прямо на постель.
Эмили ворвалась в комнату и, стараясь не обжечься, схватила подушку за еще не охваченный огнем угол, перевернув, швырнула на пол и принялась изо всех сил топтать ногами, пока не уверилась, что пожар удалось ликвидировать.
«Сука, это, на хрен, была моя любимая подушка!» – подумала она.
В комнате воняло жженой пластмассой. Кашлянув пару раз, Эмили снова перевернула подушку. Конечно же, она пропала, к тому же в результате импровизированной попытки пожаротушения на ковре осталось внушительных размеров обгорелое пятно. «Страховка все покроет», – хихикнула про себя Эмили, испустила долгий вздох, а потом с испугом поняла, что теперь, когда огонь в спальне погашен, единственным источником света стали свечи в других комнатах квартиры. Она стояла в практически темной комнате, а над ее головой зияла дыра, в которую всего несколько минут назад рухнул инопланетный монстр. На сегодня вполне достаточно одного этакого диковинного близкого контакта, решила она. Тварьпаук, который прогрыз ее потолок, ушел, но вдруг кто-нибудь из его сородичей тоже вздумает нанести ей визит, пока она стоит тут в темноте? Швырнув все еще дымящуюся подушку на пол, Эмили еще раз притопнула по ней ногой, а потом так быстро, как только могла, унесла ноги из комнаты.