Точка
Шрифт:
— Госпожа Петернау, — перешел на официальный тон Искин, по спине которого поползли мурашки возбуждения, — это серьезное обследование. Постарайтесь не мешать мне делать мою работу.
— Я мешаю? Бог мой, я не хотела! А вы здесь ничего не распыляете?
— В смысле?
— Мне отчего-то весело.
— Это, возможно, нервное.
Искин брызнул воды ей на живот. Аннет захохотала.
— Господи, что вы делаете? Вы не массажист?
— Нет.
— Вы же меня не массажным маслом…
— Это вода, — сказал Искин.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— А
Искин проследил, как биопак медленно строит грубую схему. Схема была с лакунами.
— Соблазнение в массажном салоне?
— Или в клинике. Ой, простите.
Аннет показала отлепившуюся иглу.
— Вот поэтому, — обходя ложе, с неудовольствием сказал Искин, — я и просил вас быть посерьезнее. В санитарной службе, поверьте, никому не делают снисхождения. Я пропущу горстку полудохлых юнитов, которые через неделю и сами растворились бы в крови, а вы через день возьмете и зазвените где-нибудь на выезде из города на одном из передвижных постов. Сказать, что будет дальше?
Он наклонился, глядя Аннет в глаза.
— Скажите, — прошептала она одними губами.
Искин приладил иглу.
— Нас, возможно, лишат лицензии, а вас почти наверняка упекут в один из карантинных центров. На полгода. Вы этого хотите?
— Нет. Я поняла.
— Очень хорошо.
Искин снова запустил сканирование. Аннет лежала неподвижно, глаза ее были закрыты, тень улыбки трогала губы. Схема на этот раз сложилась куда быстрее, рисуя внутренние органы груди и брюшины. Серия микроимпульсов дала более-менее приемлемую картинку. Как и полагал Искин, никакой колонии, ни даже зачатков ее в Аннет не существовало. Правда, в легких имелось несколько потемнений.
Он увеличил схему, но разрешения биопака явно не хватало.
— Вы курите? — спросил Искин.
— Курила, — ответила Аннет.
— Если вы не против, я проведу пальпацию.
Искин решил подстраховаться.
— Пальпация — это?..
— Пощупаю, грубо говоря.
Аннет фыркнула, но сдержала смех.
— Разрешаю.
Искин приложил ладони к груди Аннет, вытянув пальцы к ключицам, к шее. Легонько стукнул указательным, средним, мизинцем, отвлекая внимание лежащей. В правом его предплечье зашевелились, разогревая магнитонную спираль, юниты. В любом случае, одиночный импульс не повредит. Если и имеется какая-то активность в легких, то он ее гарантированно пресечет. Но сначала…
— Тепло, — сказала Аннет.
Глаза она все также держала закрытыми.
— Я знаю, — сказал Искин.
Он сосредоточился, и юниты-разведчики из его ладоней десятком невидимых ниточек-цепочек проникли в тело Аннет.
— Не шевелитесь, — предупредил он.
— Не шевелюсь.
— Это займет не больше
— Это ваша эксклюзивная методика?
— Ну, в некотором роде.
— Покалывает.
— Так и должно быть. Не шевелитесь.
Юниты, бравые ребята, обогнув средостение, мгновенно расползлись по легким — сквозь плевру по сегментам, по бронхам к альвеолам. Искин чувствовал их интерес, их исследовательское любопытство. Впору было ревновать их к Аннет.
На микроимпульсы никто не отзывался, и малыши, похоже, большинство энергии тратили впустую. Правда, скромное кладбище юнитов обнаружилось в трахее. Около десятка трупиков, закупоренных слизью. Получалось, что недалекого ума соперница действительно распылила раствор с юнитами по комнате. Но не продаются же такие флаконы в обычных магазинах! Где-то эта дура должна была набрать колонистов, даже если они были отработаны. Или теперь юнитов продают на развес? Стаканами? Зашел, знаете, на Кронеберг-штросс или Лемур-аллее, и тебе за марку насыпали от души, как это бывает с марихуаной.
Искин наклонил голову и обнаружил вдруг, что Аннет смотрит ему в глаза. Видимо, во взгляде его мелькнуло замешательство, потому что женщина осторожно спросила:
— Все очень плохо?
— Нет, наоборот.
Искин разворошил кладбище и вытянул полуразложившихся мертвецов из трахеи. В темпе, ребятки! Боль свела пальцы, но он не изменил выражения лица, потому что Аннет все еще смотрела на него снизу.
— Все.
По возвращению юнитов, Искин на всякий случай разрядил спираль, выжигая в Аннет потенциальных колонистов, и отнял ладони. Тут же захотелось пить. Предплечье захолодело, ответило резкой болью. Запоздало подумалось, что здесь-то как раз и биопак можно было использовать. Не «Моллер» все-таки.
— Вы экстрасенс? — спросила Аннет.
Искин шагнул к тумбочке у Берштайна за столом, достал бутылку с минеральной водой и свинтил колпачок.
— Нисколько. Просто опыт.
Он осушил пол-бутылки за раз.
— Мне можно подняться? — спросила Аннет.
— Нет, — сказал Искин. — Сейчас мы проведем контрольное сканирование, результат которого и отправим в санитарную службу.
Он допил бутылку.
— Хорошо, — глядя на серебристый глаз «Сюрпейна», Аннет побарабанила пальцами по ложу. — А на ужин со мной вы бы согласились?
— Я думал, это прерогатива мужчины приглашать куда-то женщину.
— В вопросе приглашений я никогда не усматривала сексистский подтекст. Мы можем ограничиться приятной беседой.
— Тем не менее…
Договорить Искину не дал Берштайн, аккуратно постучав по стеклу с внешней стороны.
— Я дома.
Он вошел, распространяя запах сигарет, причем паршивых, фольдланских. Искин подумал вдруг, что такие привычки могут многое сказать не то что хайматшутц, но и здешней, не слишком расторопной полиции. Слава Богу, он ничего такого за собой не примечал. Ни любви к колбаскам из Баренца, ни пристрастия к ботинкам от «Junge Geist». Хотя, что и говорить, замечательные выпускают ботинки.