Только монстр
Шрифт:
Она подумала: насколько нечестно сталкивать их лицом к лицу! Может, в другом времени они и провели вместе всю жизнь, но в этой хронологической линии их отношения обречены на провал.
– Стой, – невольно выпалила Джоанна, словно могла остановить то, что сейчас произойдет.
К ее удивлению, Ник послушно застыл на месте в нескольких шагах от нее.
Это ловушка. Пустой дом, чтобы беглянка расслабилась. Чтобы устранить любые случайные жертвы. Чтобы герою ничто не помешало выполнить долг теперь, когда они остались
– Когда мы впервые встретились, ты точно так же смотрела в окно библиотеки, – произнес Ник, его голос звучал так привычно: спокойно и ровно, как безмятежная гладь пруда.
– Я помню, – тихо ответила Джоанна.
Она не могла этого вынести. Не могла пока возобновить спор. Не была готова к новому противостоянию. Вероятно, в ней еще оставалось время для еще одного прыжка. Пожалуй, в этот раз следовало переместиться дальше.
Ник неловко дернулся, подходя ближе, будто не мог бороться с притяжением, и попросил:
– Пожалуйста, не забирай больше время у себя.
Конечно же, он знал, о чем думала Джоанна. Они всегда мыслили одинаково. Еще шаг – и он оказался освещен последними лучами солнца. Тогда она увидела то, что скрывали тени. Ник выглядел лишь чуть старше прежней версии себя самого, но выражение лица было совершенно иным. Решительность тюремщика сменилась неуверенностью и робостью, совсем как в тот вечер перед поцелуем.
– После твоего исчезновения я долго размышлял, – продолжил Ник. – Гадал, сколько своего времени ты потратила на прыжок.
Джоанна собрала в кулак все мужество в ожидании молниеносного нападения, как тогда, в позолоченной палате, когда герой в одиночку расправился с четырьмя Оливерами за несколько секунд. Но сейчас он просто стоял неподвижно, опустив разведенные руки по бокам и демонстрируя отсутствие угрозы.
«Вот сейчас, – подумала Джоанна. – Сейчас он бросится на меня и убьет».
Но Ник не шевелился. Напряжение между ними казалось невыносимым.
Наконец он прерывисто вздохнул и заговорил снова:
– Во время нашей первой встречи я знал, как будет звучать твой голос еще до того, как ты произнесла хоть слово.
Джоанна молча смотрела на него. Перед мысленным взором с невероятной четкостью стоял тот момент. Ник вошел в библиотеку, опустив голову к раскрытой книге, при этом держа ее крайне бережно, чтобы не помять хрупкие страницы, чем немедленно покорил сердце очень трепетной в вопросах сохранения экспонатов Джоанны. Он поднял взгляд, заметил ее и удивленно вскинул брови, когда она поздоровалась.
– Я знал, на что будет похож твой смех, – продолжил Ник. – Как знал и то, что ты чутко спишь, постоянно сбрасывая с себя одеяло, даже зимой. Как знал и то, сколько ломтиков имбиря ты любишь класть в чай. Как знал и то, что из двух вариантов ты всегда выберешь правильный, а не легкий.
– Ник…
– Значит, нынешняя хронологическая
– Я… – на секунду Джоанна утратила дар речи, несмотря на остатки сыворотки правды в крови, побуждавшие говорить, потому что готовилась ко всему, кроме проблеска надежды. – Когда я впервые увидела тебя, то почувствовала себя так, словно мы были знакомы всю жизнь, – слова прозвучали тихо и ужасно уязвимо.
Джоанна безжалостно задавила робкие ростки надежды. Ник сказал: «Из двух вариантов ты всегда выберешь правильный, а не легкий». Но вариантов у девушки-монстра, уже совершившей необратимое зло, как раз и не оставалось.
Ник сделал еще один шаг вперед и страдальчески поморщился, когда Джоанна инстинктивно попятилась. Затем поднял ладони, показывая ей, что не вооружен. Но величайшему герою среди людей оружие и не требовалось. В позолоченной палате он сначала тоже был с пустыми руками, но это не помешало ему убить четырех противников в мгновение ока.
– В прошлый раз, в камере, ты сказала, что в другом времени нам судьбой предназначалось быть вместе, – когда их взгляды встретились, Ник продолжил: – Тогда я тебе не поверил и тем подтолкнул забрать время у самой себя. Причинить себе боль. Ты так страшно кричала. Я много раз потом видел этот момент в кошмарах и боялся, что ты умерла.
Джоанна заметила, как он дернулся, желая подойти ближе, но остался стоять на месте с поднятыми руками, будто приклеенный к полу. Она снова подавила надежду, напомнив себе, что в сказке о любви между монстром и героем не может быть счастливого финала. Все знали, как заканчиваются подобные истории. Однако не сумела скрыть участившегося дыхания.
Ник тоже это увидел. Он всегда замечал все, не пропускал ни одной детали. Джоанна знала, как ему хотелось потянуться к ней. Она читала его мысли так же легко, как и он ее.
Но на самом деле ему нужна была другая версия ее. Та, которая в любой ситуации делала правильный выбор. Вот только та Джоанна погибла во время нападения вместе с родными. Нынешняя же являлась монстром – во всех смыслах. Она воровала дни и месяцы жизни у людей и даже сейчас ощущала жажду путешествий. Даже сейчас стремилась пересекать эпохи, как пираты пересекают моря.
– Что ты делаешь? – спросила Джоанна, недоумевая, как Ник не понимает, что, оттягивая нападение, лишь превращает ожидание в настоящую пытку.
– Не знаю, – потерянно, с отчаянием прошептал он, медленно опуская руки. – Я всегда ставил миссию на первое место. Никогда не позволял себе ничего другого.
До чего же у героев одинокая жизнь! Джоанна вспомнила ту кухню, на которой Ника истязали снова и снова. На которой он обнаружил мертвые тела своих родных. На холодильнике висело множество фотографий с изображением братьев и сестер, задувавших свечи на торте и весело улыбавшихся в объектив.