Только не Эбигейл!
Шрифт:
— Все дело в коленках, дамы. Когда вы делаете наклон, тело должно сгибаться от колена. Смотрите, — сказала она, покачивая бедрами и одновременно выполняя глубокое приседание. — Даже когда вы проделываете перчаточную работу, тело должно оставаться свободным и гибким.
Перчаточную работу? Эбигейл вопросительно посмотрела на Мейвис, но та была так же поглощена объяснениями, как и остальные женщины.
— А теперь показываю всю последовательность движений, — сообщила учительница. — Музыка!
Музыкальное сопровождение волшебным образом моментально наполнило
— Что она делает? — прошептала Эбигейл. — Это похоже на стриптиз.
— Это бурлеск, — объяснила Мейвис. — Старомодный стиль. Все шикарные клубы включают теперь в программу бурлескные номера. Это сейчас очень модно.
— Не сомневаюсь. Если это называется импровизационными танцами, значит, всю свою жизнь я посещала не те представления.
— Каждая женщина — богиня любви, — сообщила преподавательница, избавившись от второй перчатки. — Просто она должна это знать и уметь продемонстрировать. В этом весь секрет, дамы. Знать и уметь продемонстрировать!
Снова зазвучала музыка, и теперь дива стала подпрыгивать и вертеть тазом. Когда она поднимала то одно, то другое плечо, шелковые бретельки соблазнительно соскальзывали вниз. Ученицы, прихлопывая, пританцовывали в такт музыке. Эбигейл поймала себя на том, что тоже не может устоять на месте.
Наконец наставница стряхнула с себя платье, словно змея, меняющая кожу. Это было весьма впечатляющее зрелище, и когда платье упало к ее ногам, стриптизерша непринужденно переступила через него и склонилась в поклоне перед аплодирующей публикой. Эбигейл с облегчением отметила, что под платьем у нее белое блестящее трико.
— А теперь самое важное. Всегда надевайте удобную обувь. Это единственное, чего вы не снимаете, когда танцуете всерьез.
Последняя реплика вызвала новый взрыв аплодисментов и смешки.
— Это Божественная Джастин! — восхищенно пояснила Мейвис. — Для краткости мы зовем ее просто Богиня. Она — самая знаменитая в стране стриптизерша и обучала саму Деми Мур.
— Но мне послышалось, что ты назвала это бурлеском?
— Ну разумеется. Девушки, которые здесь работают, одеваются только в белое, не сгибаются то и дело и касаются пола лишь ступнями. Таковы правила. Это классные танцовщицы.
Не сгибаются то и дело? Что это значит?
— Мейвис, я хочу домой.
— Невозможно! Крутой Халк уже увез твою машину.
— Но всего этого я все равно проделать не смогу, — сквозь сжатые зубы твердо заявила Эбигейл. — Раздетая, я не похожа на Деми Мур.
— А кто похож? Оглянись вокруг, детка. Ты думаешь, кто-нибудь из этих дам похож на нее? Деми Мур и сама на Деми Мур вовсе не похожа.
Это лишь отчасти могло успокоить Эбигейл. Но она все же осмотрелась вокруг и… поразилась. В зале присутствовало несколько
Большинство учениц уже рылись в кипах шелковых, обильно украшенных перьями одежд, выбирая платье себе по вкусу. Эбигейл заметила в этих охапках костюмы для исполнения ролей кошек, кукол, мужские смокинги, дамские корсеты и расшитые блестками бюстгальтеры.
— Пошли, — потянула ее Мейвис. — А то все разберут!
Она схватила Эбигейл за руку и потащила к сваленным в кучу костюмам.
— Для малодушных за кулисами есть уборные для переодевания и костюмы, закрывающие фигуру от шеи до пят, — успокоила она. — Сама Богиня носит такой, так что ты не будешь чувствовать себя неловко.
Но Эбигейл все равно чувствовала себя неловко. Чудовищно неловко.
— Я не могу танцевать раздетой. Я вообще не могу танцевать.
— Поэтому ты сюда и пришла — чтобы научиться.
— Нет, ты только посмотри! — Мейвис выхватила из кучи тряпок костюм, который состоял лишь из перчаток, розового страусового боа и чулок на резинке.
Приложив все это к своей пышной фигуре, она тяжело вздохнула:
— Эх, если бы я могла в это втиснуться! Будь я такая же худенькая, как ты, уж я бы…
— Итак, дамы, заканчиваем выбирать костюмы, — призвала всех Богиня. — Теперь ваша очередь блистать.
Мейвис подмигнула Эбигейл и вручила ей то, что держала в руках.
— Ну-ка надень эти перышки и попробуй.
Эбигейл машинально взяла костюм, ощутила мягкую шелковую ткань и поняла, что это не для нее: от перьев она тут же начнет чихать, а бюстгальтер был сделан из той же фольги, в какую она заворачивала свои сандвичи.
— Ни за что на свете! — твердо отвергла она предложение подруги. — Ни за какие блага! Мейвис Свон, тебе ни за что не удастся втравить меня в эту авантюру. Я не поддамся, даже если разверзнутся небеса и голос свыше велит мне это сделать. С равным успехом я могла бы раздеться догола.
«Та-ра-ра-рам па-пам… эй, птенчик, па-па пам», — напевала Эбигейл следующим утром, приводя в порядок свои папки. Чертов мотивчик, который она услышала накануне в танцклассе, был страшно прилипчив. Девушка весь вечер не могла от него отделаться. А ночью ей снилось, будто она величественно вышагивает, выполняя «работу с перьями».
По наущению Мейвис все ученицы накинулись на нее и заставили присоединиться к общему веселью. И надо сказать, Эбигейл не пожалела. Она обожала старые добрые песенки. Богиня учила свой класс двигаться в танце под разные мелодии, а раздеваться они учились под «Спи, мой бэби» и «Одинокую набедренную повязку». Но Эбигейл больше нравилась традиционная музыка. «Стриптизерша» не шла у нее из головы.