Только одна ночь. Ошибка прокурора
Шрифт:
– Ладно, тогда проведем собеседование вместе, – уступает мне Сарычев и снова впивается в меня внимательным взглядом. – По поводу переезда, я так понимаю, возражений нет, – заявляет самодовольно.
А я чуть не задыхаюсь от возмущения.
– У тебя много вещей? – по-хозяйски оглядывается по сторонам. Возьми самое необходимое, – велит он, похлопывая меня по руке. – Давай побыстрее, Лара. Там водитель ждет. Неудобно. Человеку тоже домой надо.
ВНИМАНИЕ НЕ ПРОПУСТИТЕ! У меня новинка!
Нина. Ожог сердца -https:// /ru/reader/nina-ozhog-serdca-b472900?c=5548462p=1
Аннотация
Меня предали и продали. Еще вчера я была успешной женщиной, счастливой женой и матерью, а сейчас, босая и оборванная, поставлена на колени перед похитителем.
– Ты слишком много возомнила о себе, Нина, - презрительно бросает он. – Из-за тебя я потерял деньги и репутацию. Ты ответишь за все, наглая выскочка.
– Муж найдет меня! Он вас уничтожит!
– выкрикиваю я.
– Это исключено. Его уже сбили со следа. А тебя обнулили. Я нашел ее в пустыне. Полуживую, в изорванной грязной одежде. Спас от смерти и присвоил себе, не задумываясь о последствиях. Эта женщина стала моим счастьем и моим наказанием, моим наваждением и болезнью. Моей единственной любовью. Не могу ее отпустить. Она моя. Навсегда. Я так решил. И слово мое – закон.
Глава 13
Глава 13
«Вот что за девчонка упрямая!» – призываю на помощь всю свою выдержку.
– Феликс, я не хочу никуда ехать. Это неправильно. Вы не можете меня заставить, – бубнит она себе под нос. А по щекам слезы катятся.
Который раз подрывает от отстраненного «Вы». Когда в душе трахались, кричала «Давай, не останавливайся! Пожалуйста!» и изгибалась навстречу.
– Ну объясни, зачем тебе жить одной в чужой квартире? Платить коммуналку? Зачем? Вместе, наверное, лучше? – давлю взглядом и пытаюсь понять, что там в голове у девицы.
– Мне тут хорошо и спокойно. Все близко. А вы где-то на окраине дом купили? – наивно хлопает глазами. И бесит! Как же меня бесит дурное упрямство! Будто я ей враг.
– Нет, на Заречной, – мотаю головой. – Тут недалеко. Пешком дойти можно.
– Я знаю. Я туда гулять хожу, – улыбается она сквозь слезы.
– Ну вот. Теперь тебе никуда ходить не придется. А если в больницу надо или по делам, возьмешь мою машину. Или ты не водишь? – замечаю примирительно. Мне ее уговорить надо. Не хочу как слюнявый пацан на свиданки бегать.
– Нет, я не умею, – вздыхает она.
– Потом научу, – роняю порывисто и добавляю, не скрывая раздражения. – Тогда в чем вопрос, Лара? Собирайся, поехали. Если, конечно, я тебе не противен. На Розе не замечал. Но может, сейчас неприятен стал, мало ли? – тру затылок, а сам, не отрывая глаз, смотрю на Лару.
– Нет, не противны, – с трудом выдавливает она из себя. – Просто я…
– Вот и хорошо, – перебиваю на полуслове. Неизвестно, до чего сейчас Лара договорится. Тянусь к ней. Глажу по волосам, словно маленькую, и, прижав к себе слишком умную голову, невесомо целую в лоб, в висок, в глаза. – Все будет хорошо,
И девчонку прорывает. Уткнувшись носом мне в грудь, рыдает навзрыд, как от страшной обиды. Видимо, сходит на нет напряжение.
– Все. Мы вместе. Видишь, как ты удачно зашла, – уговариваю тихо-тихо. – И ребенок у нас будет. Это же хорошо. А я искал тебя, но найти не смог… – сообщаю зачем-то.
– Искали? – поднимает она на меня заплаканные глаза и смотрит с таким изумлением, будто не верит ни одному моему слову.
– Ну конечно, искал, – вздыхаю я. – Утром проснулся, а тебя нет. Я и всполошился.
– У меня бабушка умерла. Пришлось уезжать, – мяукает Лара.
– Которой участок принадлежал? – выгребаю на более спокойную тему.
– Да, она мне дом завещала. А я когда приехала, просто глазам своим не поверила.
– Разберемся, Лар, – улыбаюсь самой обаятельной улыбкой и притягиваю девчонку к себе. – Всех пернатых накажем. Ощиплем, и в суп. А тушки дроздов я лично синтепоном набью и чучела в музей сдам, – шучу отчаянно. Надо как-то лед между нами растопить. А то стоим, как не родные.
Разговариваем, блть.
– Я видела их, – хихикает тихонечко Лара. – Они все толстые и противные. На бульон не годятся, – откликается она на мою шутку за триста. Оживает.
Ну, и слава Богу.
– Тогда Чапе скормим, – веду по спине рукой.
– Отравится, – фыркает Лара и добавляет строго. – Он не Чапа. Он Феликс.
– Нет, будет путаница, малыш, – нежно прикасаюсь губами к виску. – Я точно не герой оперетты. Да и мне менять имя – столько мороки. Прикинь, это же все документы править. Аттестат, диплом, военник, права… Может, все-таки согласимся на Чапу? И собакену это имя больше подходит, – перевожу взгляд на лежащего на диване йорка. Тот приподнимает голову, машет хвостом. Дескать, вот и о нем вспомнили. – Видишь, как на Чапу реагирует? Нравится ему это имя.
– Не знаю, мне не нравится, – неуверенно замечает Лара. Ну, хоть не плачет. Уже прогресс.
– Давай, поехали, – решаю я, поднимаясь. Беру ее за руку. Девчонка послушно встает. – Вещи уже завтра заберем. Сейчас только самое необходимое. А то Геннадий там закис уже, – вспоминаю о водителе.
И усмехаюсь мысленно. Как там нас учили? Самый простой способ манипуляции – внушить чувство вины. И Лара, милая наивная девочка, заглатывает наживку.
– Ой, действительно! Неудобно-то как! – охает, положив руку на грудь. А я смотрю как зачарованный. Мне бы тоже дотронуться. Подержаться.
Лара несильно, но изменилась. Стала такая аппетитная, округлая в нужных местах.
«Терпи, еще не время! – пресекаю романтичное пускание слюны. – Давай, держи себя в руках. А то в боксерах стойкий оловянный солдатик уже поднимает голову. А девчонке нельзя… Или можно? Как бы узнать?»
– А где его поводок или переноска? – от уговоров моментально перехожу к делу. – Скажи, я сам возьму, – купирую Ларин порыв сорваться с места.
– Ой, – смотрит на меня изумленно. – Поводок в коридоре, на вешалке. А переноску я еще не купила.