Толкование книги Притч Соломона

Бриджес Чарльз

Даже нечестивых, существование которых трудно примирить с Божьим совершенством, Господь включает в Свой великий промысел для славы Своего имени. «Как велика мудрость Его, если Он может обращать зло человека к Своей славе» (епископ Холл). Когда люди грешат по своей воле, Он определяет их к наказанию, превращая их в памятники Своей силы, справедливости и терпения.

Ясно, что Бог не виновник зла. Он не может наделять тем, чего нет у Него самого, что несовместимо с Его естеством. Безграничное совершенство не может наделить несовершенством. Абсолютная святость не может быть причиной греха, хотя, как и закон, может стать безвинным поводом зла. «Предузнание Богом, который обладает безграничным знанием, некого события

означает, что это событие неизбежно. Но знание Бога не обязательно является причиной этого неизбежного события» (Эдвардс). Господь не может ничего постановить, кроме добра. Если Он и попускает зло, то есть не мешает ему свершаться, Он, тем не менее, ненавидит его как зло, допуская его только ради большего блага, ради величайшего из всех

благ — более полного откровения Его славы и в этом зле, и вне его. Он прославится во всех Своих творениях. Его карающее правосудие демонстрирует Его славу не меньше, чем богатства благодати (Рим. 9:22—23). По-видимому, искупленным позволено наблюдать за свершением суда и радоваться тому вместе с Богом. Пламя ада вызывает благоговейные возгласы небесного

прославления: «Аллилуйя! Дым ее восходит во веки веков» (Откр.19:3). «Бог сотворил человека не для спасения, не для осуждения, а для Своей славы. Она будет явлена и в спасении, и в осуждении. Бог не делал и не делает человека нечестивым. Он создал человека непорочным. Человек сам становится нечестивцем; а раз так, Бог справедливо определит его к проклятию за нечестие, прославив при этом Свое правосудие» (Гилл).

5. Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем; можно поручиться, что он не останется ненаказанным. Соломон уже говорил о ненависти, заключенной в надменном взгляде (6:17). Но Испытующий сердца знает надменного сердцем, который прячется под личиной смирения (Мтф. 6:16). Люди не питают отвращения к такому качеству. На их взгляд, в нем нет ничего постыдного. В самом деле, надменность часто принимают за благородство. В действительности же она закрывает сердце от Бога, заставляет человека

восставать против Него. Она старается завоевать

превосходство над Богом. Если она нападает на Господа, то естественно, что Богу мерзок надменный человек.

6. Милосердием и правдою очищается грех, и страх Господень отводит от зла. Чтобы верно истолковать этот стих, надо быть осторожным и рассудительным. Мы убеждены, что в Писании нет законнических утверждений, противоречащих Евангелию. Очищение греха, о котором здесь идет речь, как будто подразумевает искупление. Но если оно совершается человеческими милосердием и правдой, то основание

Евангелия разрушено. Христианину следует выполнять возложенный на него долг, но его выполнение не может загладить грех.

Человек часто думает, что грех можно искупить покаянием и обрядами. Но Бог искупает грех жертвоприношением. Он не отменяет требования закона Своим милосердием, но являет Свою правду, то есть справедливость, правосудие, удовлетворяя эти требования посредством Заступника, Им же дарованного (Ис.53:6). Ни одно проявление любви не сравнимо с непостижимой любовью Бога, не пожалевшего Своего Сына и позволившего непорочной любви и чистоте умирать в неимоверных страданиях на кресте (Рим.8:32). Однако это удивительное проявление милосердия было не менее удивительным проявлением правды, то есть правосудия. Ибо только так безупречное правосудие могло оправдать виновных (Рим.3:23—26). Как гармонично сочетаются эти два Божьих качества! Мы не спрашиваем, какому из них мы обязаны больше. Милосердие начинает, правда заканчивает. Любовь предоставляет выкуп, а правосудие его принимает. Они держали предвечный совет вдвоем. Они вошли в мир одновременно.

7. Когда Господу угодны пути человека, Он и врагов его примиряет с ним. Благосклонность Бога и благосклонность человека часто идут рука об руку в жизни человека Божьего.

И все же у него всегда будут враги, даже если это только его домашние. «Наши враги примирятся с нами тогда, когда мы примиримся с Богом» (епископ Патрик). Для нас опасен Божий гнев, а не их злоба. Никто не может коснуться нас без Его позволения.

Даже если врагам позволено творить зло, даже если они причиняют вред, который Бог позже обращает в большее добро, разве не исполняется обещание этого стиха по существу? «Мудрый человек не станет обвинять другого в нарушении договора, если вместо обещанного фунта серебра получит пуд золота. Разве можно сказать, что человек не держит слова, если он делает вдове больше обещанного?» (епископ Сандерсон). Бог позаботится о Своем народе. Мир ли, война ли — все послужит Его вечному благу.

8. Лучше немногое с правдою, нежели множество прибытков с неправдою. Об этом принципе уже говорилось ранее (15:16). Но здесь яснее сказано, что множество прибытков связано с неправдою. Это очевидно и не требует объяснения. Но все же жажда прибытка столь слепа, что человек, поддавшийся ей, думает только о своих эгоистичных целях и живет только сегодняшним днем. Он ищет того, что не дает истинного наслаждения и вечного покоя. Карающее правосудие близко.

Лучше немногое с правдою. Разве вдова из Сарепты со своим нищенским пропитанием не была богаче царицы Иезавели? Это хороший урок для нас. Чем меньше у нас желаний, тем спокойнее мы живем. Если благочестие есть великое богатство уже в этой жизни, то чем оно будет в вечности?

9. Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его. Эта притча просто великолепно описывает Божье всевластное правление. Как Бог достигает Своих предопределенных целей при помощи людей, которые при этом не лишены свободы, — непостижимая тайна. Человек без свободной воли — механизм. Бог без предвечного замысла — не Бог. Мы разумные существа, поэтому мы думаем, советуемся, действуем по своей воле. Мы существа зависимые, и Господь проявляет Свою силу, позволяя нам реализовывать свои планы или нет. Таким образом, человек предполагает, а Бог располагает. Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его. Бог управляет нашей волей, не стесняя свободы и не снимая с нас ответственности. Ибо, пока мы действуем так, как нам нравится, мы отвечаем за свои поступки.

Учение о промысле Божьем отличается от учения о Троице, которое следует принимать верой. Жизненный опыт снабжает нас доказательствами Божьего провидения даже в незначительных событиях, которые, тем не менее, являются частью Его плана. Заурядное дело, удовлетворение любопытства, восполнение потребности, поездка в другие края — все имеет важные последствия. Часто, когда цель кажется предельно ясной, мы обнаруживаем, что планы срываются непредвиденными обстоятельствами, а непредвиденные возможности открываются в совершенно ином месте. В конце концов мы убеждаемся, что Господь вывел нас на прямой путь. Так мы и находим счастье и безопасность, предавая свою волю небесному Проводнику. Он знает весь путь целиком, от начала до конца.

10—13. Перед нами руководство для царей. Здесь не говорится о том, какие цари, здесь сказано, какими их хочет видеть Бог. Они должны стать благословением для своего народа и благодетелями для остального мира. Такой царь — в этом и состоит слава монарха — не имеет никаких иных интересов, кроме общественного блага. Он помнит, что верные весы и весовые чаши — от Господа, а потому справедливо судит народ. Он не только удаляется от беззакония, но, помимо этого, питает особое отвращение к нечестию. Он не только тщательно избавляется от всякого зла сам, но и окружает себя верными советниками. Констанций, отец императора Константина, испытывал своих слуг-христиан, повелевая им приносить жертвы его богам. Некоторые не выдерживали испытания. Но те, кто