Том 1. Громокипящий кубок

Северянин Игорь Васильевич

Тоска о Сканде

Валерию Брюсову

У побережья моря Черного Шумит Балтийская волна, Как символ вечно-непокорного, В лиловый север влюблена. На море штормно, и гигантские Оякорены в нем суда, — Но слышу шелесты эстляндские, Чья фьоль атласится сюда. И вот опять в душе лазорие, И вновь душа моя поет Морей Альдонсу — Черноморие — И Сканду — Дульцинею вод!

Одесса

1918. Март

Балтийское mope

Зинаиде Гиппиус

Сребреет у моря

веранда, Не в море тоня, а в луне, Плывет златоликая Сканда В лазурной галере ко мне. Как парус — раскрытые косы, Сомнамбулен ликий опал. Глаза изумрудят вопросы, Ответ для которых пропал… Пропал, затерялся, как эхо, В лазори небес и волны… И лунного, блеклого смеха Глаза у плывущей полны. Плывет — проплывает галера Ко мне — не ко мне — никуда. Луна — золотое сомбреро, А Сканда — луна и вода.

Одесса

1918. Март

От Севастополя до Ялты

Вам, горы юга, вам, горы Крыма, Привет мой северный! В автомобиле — неудержимо, Самоуверенно! Направо море; налево скалы Пустынно-меловы. Везде провалы, везде обвалы Для сердца смелого. Окольчит змейно дорога глобус, — И нет предельного! От ската к вскату дрожит автобус Весь цвета тельного. Пыль меловая на ярко-красном — Эмблема жалкого… Шоффэр! а ну-ка движеньем страстным В волну качалковую!

Ялта

1918. Март

Бахчисарайский фонтан

Меня стремит к Бахчисараю Заботливо автомобиль. Ушедшее переживаю, Тревожу выблекшую пыль. Не крась улыбок охрой плотской, Ты, Современность, — побледней: Я бьюсь Мариею Потоцкой И сонмом теней, близких к ней. Пока рассудные татары Взирают на автомобиль, — В цвет абрикосов белочарый И в желто-звездчатый кизиль! Вхожу во двор дворца Гирея, Мечтои и солнцем осиян, Иду резною галереей, — И вот он, слезовый фонтан… Но ни Марию и ни Хана Встречая, миновав гарем, Воспевца монумент-фонтана, Я музыкой былого нем…

Симферополь, 1913

Март

Симфониэтта

Всю ночь грызешь меня, бессонница, Кошмарен твой слюнявый шип. Я слышу: бешеная конница — Моих стремлений прототип. Бесстрастно слушает иконница Мой встон, мой пересохший всхлип. О, Голубая Оборонница, Явись мне в пчелах между лип. Ужель душа твоя не тронется? — Я разум пред тобой расшиб. Уйти. Куда? Все — среды, вторники… Пойти на улицу? Одень Себя, как пожелают дворники И проститутки, — в ад их день! Столица ночью — это — в сорнике Хам-Город в шапке набекрень. Презренны «вольные затворники»: В их снах животных — дребедень. Поймете ль вы меня, просторники? — Моя бессонница — Сирень.

Рассказ без пояснения

(Приключение на Монмартре)

Посмотрев «Zаzа» в театре, Путешествующий

франт В ресторане на Монмартре Пробегать стал прейс-курант. Симпатичный, лет под тридцать, Сразу видно, что поляк, Он просил подать девицу Земляничный корнильяк. Посвистав «Торреадора», Он потребовал форель, Посмотрел не без задора Прямо в очи fille d'hotel Взгляд зарозовил веснушки На лице и на носу. Франт сказал: «Я вам тянушки, Разрешите, принесу». Не видал во всем Париже Упоительней волос: Что за цвет! Златисто-рыжий! О, когда бы довелось Захлебнуться в этих косах!.. Усмехнулась fille d'hotel И в глазах ее раскосых, Блекло-томных, как пастэль, Проскользнула тень сарказма, Губы стали, как желе, И застыла в горле спазма, Как ядро в сыром жерле… Понял франт: ни слова больше, Оплатил безмолвно счет. — Этим жестом в гордой Польше Достигается почет…

Дылицы

Кин-Като

Вы не бывали в чайном домике Напротив виллы адвоката? И на бамбуковом ли столике Поила чаем вас Кин-Като? Что вам она читала в томике Цветов восточного заката? Глазами, резвыми как кролики, На вас смотрела ли Кин-Като? В благоуханьи карилопсиса Вы с ней сидели ли покато, Следя, как от желанья лопался Костюм вуалевый Кин-Като? Скажите мне, какими темами Вы увлекли жену фрегата? О, вероятно, кризантэмами Ваш торс украсила Кин-Като!..

Дылицы

1911

Прогулка мисс

Мисс по утрам сопровождает лайка, Предленчные прогулки любит мисс И говорит собачке: «Что ж! полай-ка На воробья, но вовремя уймись…» Забавно пес рондолит острый хвостик, С улыбкою смотря на госпожу; Они идут на грациозный мостик, Где их встречать предложено пажу. Попробуем пажа принять за лорда И прекратим на этом о паже… — Кто понял смысл последнего аккорда, Тот автору сочувствует уже.

Кокетта

В черной фетэрке с чайной розою Ты вальсируешь перед зеркалом Бирюзовою грациозою И обласканной резервэркою… Не хочу считать лет по метрике, А на вид тебе — лет четырнадцать… С чайной розою в черной фетэрке Ты — бессмертница! ты — всемирница! И тираду я обличайную Дам завистливых — пусть их сердятся! — Игнорирую… С розой чайною В черной фетэрке, ты — бессмертница!

1912

Веймарн

Я — композитор

Я — композитор: под шум колес Железнодорожных — То Григ, то Верди, то Берлиоз, То песни острожных. Я — композитор: ведь этот шум Метрично-колесный Рождает много певучих дум В душе монстриозной. Всегда в лазори, всегда в мечтах Слагаю молитвы. Я — композитор: в моих стихах Чаруйные ритмы.