Том 1. Тяжёлые сны
Шрифт:
Босые мальчуганы засмеялись.
— Эх ты, принц Пашка-лизашка, — сказал Антошка, — сладенькое любишь.
— Люблю, — признался Пака.
Мальчики распрощались и ушли.
У себя дома, — не на даче дома, а в их собственном помещении, в лесу, в овраге, в норе под корнями сваленного бурею дерева, — дома они совещались, как исполнить замышленное предприятие. Откладывать не было никакого смысла, — решили сделать это сегодня же.
Антошка придумал,
Левка распределил роли:
— Мы подкрадемся под окна и будем ждать. Когда будет видно, что Пака съел свое сладкое, мы и закричим.
— Все сразу? — спросил Лешка.
— Нет, зачем, — надо, чтобы они все хорошенько их разобрали. Сначала я скажу в прошедшем времени, потому что я уже был таким малышом, как вы. Потом ты, Антошка, крикнешь настоящее время, — ты теперь малыш, а потом и ты, Лешка, кричи будущее время, — ты еще будешь таким большим, как я. И эти же слова каждый из нас на своей стреле напишет.
— Стрелы надо черные сделать, — сказал Антошка.
— Само собою, — согласился Левка.
— Писать своею кровью, — продолжил Антошка.
Левка и это одобрил.
— Ну, понятно, — сказал он. — Не чернилами же такие слова писать.
Пака очень волновался. Вся его судьба переменится в этот день. Он вернется к мамочке. Какая мамочка? Злая фея приняла вид мамочки. Значит, мамочка такая же. Только добрая, добрая, все будет играть со своим мальчиком, а когда мальчик захочет к речке, то будет пускать его к другим, веселым, загорелым мальчуганам.
Но только Пака должен был сознаться, что злая фея, хотя и злая, все же была с ним любезна. Держала в плену, но, видно, помнила, что он принц. Даже иногда целовала и ласкала его. Должно быть, привыкла к нему. Когда Пака освободится от нее, злая фея очень рассердится. Или опечалится? Может быть, будет скучать о Паке? Плакать?
Паке стало тоскливо. Нельзя ли устроить дело миром? — чтобы злая фея помирилась с мамочкою, отказалась бы от своего колдовства, — и тогда она могла бы даже вместе с ними жить. Надо поговорить со злою феею, предупредить ее, — может быть, она и сама раскается.
И когда студент, кончив с ним задачку, позвал его в сад, Пака заявил, что ему надо идти к маме. И отправился, — к злой фее.
Злая фея была одна. Она ждала гостей к обеду, лежала на очень красивом и очень мягком ложе и читала книжку в желтой обложке. Она была молодая и красивая. Темные волосы, томные движения. Жгучий взор черных глаз. Полные, полуоткрытые, очень красивые руки. Одета всегда к лицу.
— А, маленький, — сказала она, неохотно отрываясь от книжки. — Что тебе?
Пака
— Мне надо с вами поговорить.
Злая фея засмеялась.
— Поговорить с нами? — переспросила она. — С кем это с нами?
Пака покраснел.
— Ну, с тобою. Мне очень надо.
Смеясь, щуря блестящие гпаза и закрывая смеющийся рот книжкою, злая фея сказала:
— Садись и поговори, маленький. А что ты сейчас делал?
— Мы с ним решали задачу, — ответил Пака.
— А, с ним!
Злая фея хотела сказать, что так невежливо, что надо назвать студента по имени, — но уже ей стало скучно, и она сказала:
— Ну, Пака, говори, что тебе надо.
Пака сильно покраснел и, нервно поламывая пальцы, сказал:
— Я все знаю.
Злая фея весело и неудержимо-звонко засмеялась.
— О, неужели! — воскликнула она. — Уже так рано, и все знаешь. Ты, Пака, феномен, если это правда.
— Нет, мама, — кротко возразил Пака, — я не феномен, я только принц, взятый вами в плен.
— О! — воскликнула злая фея, перестала смеяться и с удивлением смотрела на Паку. — У нас фантазии! — с удивлением сказала она.
Пака так же кротко продолжал:
— Я еще знаю, милая фея, что вы не мама, а злая фея. Вы — очень любезная особа, но, пожалуйста, не сердитесь, я все-таки знаю, что вы злая фея.
— Боже мой! — воскликнула злая фея. — От кого ты наслушался таких чудесных сказок? Поди сюда поближе, маленький.
Пака опасливо приблизился, и злая фея пощупала его голову, руки.
— Ты не болен? — спросила она.
— Нет, милая фея, — ласково сказал Пака, целуя маленькие, белые и нежные руки злой феи, — но, пожалуйста, отпустите меня на волю.
— На волю? — переспросила фея.
— Да, — продолжал Пака, — я хочу махни-драла к речке.
— О! махни-драла! — в ужасе повторила фея. — Ради Бога, Пака, разве можно такие слова говорить!
Но Пака, не слушая, продолжал:
— С мальчиками поиграть. Там есть славные мальчуганы. Но только, пожалуйста, без аргусов.
— Без аргусов? — переспросила злая фея и опять засмеялась. — О, маленький фантазер! Нам дали слишком много волшебных сказок, маленький Пака, и у нас в голове все перемешалось. Но аргусы, — это, правда, мне нравится. Позови-ка мне своих аргусов, — это надо как-нибудь успокоить.
Пака вышел.
«Хитрая! — думал он, — не сердится, но видно, что не отпустит на волю. Много сказок дали читать! А сама зачем постоянно читает такие длинные сказки на французском языке в этих желтых книжках? Видно, и в сказках не все сказка, а есть и правда, если и взрослые любят читать сказки».