Том 1. Усомнившийся Макар

Платонов Андрей Платонович

Песнь

[текст отсутствует]

Гудок

Мы спешим… Нас цедит будка при воротах И проплескивает дальше. Дальше, дальше — к мастерским. Через балки, чрез обломки, горы стружек И шеренги ожидающих машин Мы бежим от нетерпения, Исчезаем в черных пастях Каменных зверей… Мы спешим. Гудок последний Белым вихрем атмосферу Вдруг рассек. И железные, стальные, Молчаливые массивы, Эхом гулким завывая, Отозвалися ему. А гудок бичом хлестает Утра, белую без солнца, Непроснувшуюся мгу. Он прорвался сквозь ущелья Узких трубок и кранов — И вот бьется от восторга, От свободы, от победы Белым вольным ураганом Выше, дальше — В сердце неба, В гущу туч! От

стального его рева Сотрясаются и плачут Влагой мелкой облака… О, пронзай, ломай преграды, Неподвижные громады, Окаянные пустыни, Непройденные пески, Белоструйный пламень снежный Пар — гудок! Громче, резче раскаляйся, Рви на клочья, распыляй Туман низкий — пасть могилы, Жуть бессилья! Пробивайся сквозь пространства К мертвым звездам, И столкни их, и смети их Своей силою земли… Мы — гудок, кипящий мощью, Пеной белою котлов, Мы прорвемся на дороги, На далекие пути. Не отступим, не уступим — Без конца вперед идти: Только в силе — радость жизни, И в победах — упоенье, В достиженьях — гордость воли, И в огнях манящих — власть… Наш гудок — сигнал желаний, Клич трепещущий сердец, И труду, усилью, воле — Утренний привет. Мы рванемся на вершины Прокаленным острием! Брешь пробьем в слоях вселенной, Землю бросим в горн!

«Мы на канатах прем локомобиль…»

Мы на канатах прем локомобиль К платформам красным станции. Цилиндры в триста лошадиных сил Заржавели на скрепах с фланцами. Давно не крутит оси кривошип И замер, разбежавшись, маховик. Трубы макушка — проволочный гриб — Прогнил от дыма, вбок поник. Волочим сажень-две, минуту отдыхаем, И снова ухаем, ногами чешем землю, Плечьми брат к брату ближе примыкаем. В поту и хрипе узкою пролазим щелью. Канат рассекся от усилий дружных И хлобыснул по роже чьей-то тощей — Метнулась врозь стая ребят досужных . . . . . . . . . . . . . . . Оправились и потащили с песней, Мамаше подарив матюк. Последний шаг — и силе стало тесно, Скрипит, шатается на оси крюк… Шабаш — доставили!.. Двугривенный и сотка, Да огурец, в горшке разбрюхший от рассола. Кормись, дыши, промачивайся, глотка, И хлебец жуй муки вкуснейшего размола.

Красному Воронежу

[текст отсутствует]

Последний день

Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагом Уверенным, твердо рассчитанным маршем! У станков, у моторов, вагранок с кипящею медью Сговоритесь спокойною, краткою, ясною речью труда, А потом — слейте в миге едином Всю волю, усилие, мощь трепещущих жизнью железною жил И ударьте по клапанам и регуляторам, Воющим силою темной упорной огня — Ударьте — взмахом одним тысячей рук, Тысячей рук, как одной! Тысячей пальцев в мозолях и ранах — Знаках немых сопротивлений металла и пламени горнов… Рукою за руку в пожатии — призыве братском Возьмитесь, идите всей цепью, звено за звеном, Разбейте ворота — и океаном свирепым Раскиньтесь волнами с кровавою пеной, Запейте потоком, ударьте прибойной струею — Мир, убывающий в силе, землю усеявший гнойными трупами, Бледною, тощею кровью, еле живущий, И взвейтесь столбом, стальным, прокаленным, Под небо, под звезды! И засветите под солнцем, Чтоб солнце потухло, Факел из слившихся искр от ударов, Ударов ритмичных и властных Наших желаний, влитых в одно… Мы — это правда грядущая, Правда земли, под которой Рухнут все тайны небес… О, мы раздавим, взорвем динамитом, В песок превратим этот мир! И продиктуем кометам и колоссальным далеким мирам Волю машин, Правду горящих сердец. Выходите по плитам звенящим, дрожащим под шагом Уверенным, твердо рассчитанным маршем…

Италии

На морях из льющихся алмазов Дышит в солнце пальмами земля, И вершины гор из дымных газов Растопила золотая мгла. Корабли в волнах далеко бьются, Ветер воет в мачтах, парусах… Человек услышал, как поются Песни бурь в отвесных берегах… Меч в руках раба не в первый раз, Залп не первый — по дворцам… Мы слились, мы лава — миллионы нас, Мы гремим восстаньем по странам. Океан в прибое свирепеет, Мир от взрывов недрами гудит. Жажду правды сердце в сердце сеет, Красный Факел мщением горит. Юный Друг, далекий и прекрасный, Душу Ты отдал для мук борьбы. О,

борись, восставший брат наш красный, Рвут уж цепи по земле рабы!..

1919, XI

Знание

Нам радость незнакомая В тебе горит, познание! В груди живет истомою Тоска, от тьмы отчаянье… Душили мир страдания, Но жизнь светла надеждою — И ты пришло, о знание, Под красною одеждою..

Субботник

Волей рожденный чудесной Всечеловеческий труд… Люди под ношею крестной Счастье себе обретут. Братские мощные руки Кровью налиты одной… Наши грядущие внуки Будут семьею родной. Мы под железными стонами Счастье для мира творим. Мы трудовыми подъемами Землю сжигаем и сами горим.

Май

Мы живем под солнцем голубого мая, Пламенем желаний наша грудь полна. Мы растем все выше, силы отнимая От земли и неба, где горит весна. И в огне восторга поднимаем молот, Разрушаем горы на своих путях… По земным пустыням строим Новый Город, Запоют машины в каменных сетях. Без числа и меры, без конца и края Мы покрыли землю, мы сжимаем мир… Загремела песня, в сердце замирая, И слились просторы в бесконечный пир. В этот день, ликуя, брат стал рядом с братом, Загорелась в каждом ясная звезда… Катится и стонет, и гудит набатом Радость и смятенье — ураган труда.

1920 г., 1 мая.

«Над голубыми озерами…»

Над голубыми озерами В сумерках мрут облака, Синими чистыми взорами Замерла в небе тоска. Влажный камыш наклонился, В думе глядится на дно, — Ранний ли сон ли приснился, Ночью ль открылось окно… Странник бредет неустанный В темных полях по тропам, Путь неизвестный, желанный Лег по пустыне к горам.

Кузнецы

Снова в руках молотки и зубила, Песней весенней залились станки. Пламя железо в горне раскалило, Куйте его, кузнецы-батраки. Буйные дети борьбы и свободы, Куйте железо с зари до зари, Нивы покроют зеленые всходы, Песнь про вас сложат в полях косари.

«Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы…»

Солнце жжет арбузы, зеленит огурцы, Обратило к себе всю подсолнухов рать. Еще тверды бобы, как у девки сосцы, Впору только теперь воробьям их клевать… Солнца ясен заход, ночь в теплыни идет И тоскою зовет на село. И натянешь зипун, сердце болью кольнет, Поплетешься без песни, с душой наголо… На околице визг, чуть задавленный смех, Парни мечутся с ласковым зовом. Отпустили с цепей древний прадедский грех, Льнут друг к другу в желании новом… Месяц поздно взойдет, перед самой зарей, Все, сморившись, уснут — кто где как. Небо вздернется легкою бледной корой. По дороге раздавишь собачий костяк. Далеко зазвенел на жалейке пастух, У колодца стонает бадья, Закадился росою прохладною луг, Солнце грянет чуть-чуть погодя.

Праздник силы

(Ко дню всевобуча)

[текст отсутствует]

Дорога

Глухая лесная дорога И мшистый коряжистый пень… Путь крестный народа немого, Душа чья — граненый кремень. Проселки в узлистом сплетеньи Раскинулись вкруг деревень, Где страхом куется терпенье, Покоится рабская лень, Сузятся у пашен в тропинки, И — дальше былиночки мнут, Средь сел поприжмутся к лозинкам, С околиц же прямо бегут. Их манят поля и просторы, Где странники молча бредут, Ногами босыми узоры Версту за верстой по ним ткут. Сгорбясь под сухарной сумою, Идущие песни поют И звякают ржавой клюкою. А песни за море зовут…

Путь в горы

Поля бурьяном зарастали, И зверь по чащам ликовал. А мы пришли — зубцами стали Плуг рвы и степи запахал. Живое солнце в красных жилах Дробило землю на куски, Отцы ворочались в могилах, Колосья вспухли, как соски. Мир раскаленный был враждебен, Спала машина в недрах руд. Но человек родился гневен — Его путь в горы долог, крут.