Том 12. Пьесы 1908-1915
Шрифт:
Таня (улыбаясь). Вы удивительно глупый!
Яков (весело). Лишь бы удивить вас, а чем — всё равно! Нет, какая вы капризница! Вот уж, наверное, приказчики в магазинах не любят вас!
Таня (обиженно). Я вовсе не желаю, чтобы меня любили приказчики.
Яков. Почему же? Среди них такие красавцы есть…
Таня. Ах, оставьте,
Яков. Ф-фу… Замучили вы меня!
Таня (вставая). Идёмте чай пить… мученик!
Яков. Идите… Я сейчас приду.
(Показывает кулак вслед ей, потом высунул язык.)
Таня (обернувшись). Я устала очень…
Яков (вскочив). Эх, жаль! (Бормочет.)Погоди, милая, ладно!
(В саду голос Мастакова: «Лёг бы ты, уснул!»)
Харитонов (в калитке). Спать не хочу, я говорить хочу.
Мастаков. Ну, о чём говорить?
Харитонов. А вот сядем на любимое твоё место… Не жаль было тебе рощу вырубать?
Мастаков. Жаль.
Харитонов. То-то! Вон сколько от неё осталось — в зубах поковырять нечем. Садись? Слушай — что ты сегодня какой — нехороший, неласковый, а?
Мастаков. Ну, полно…
Харитонов. Думаешь — если я выпил, так ослеп? Выпивши, я всё насквозь вижу, между прочим. Всё ты суёшься из угла в угол, оглядываешься, а?
Мастаков. Ну, что там? Так это. Думается о разном. Я вот строиться люблю — строение украшает землю. Земля у нас — бедная…
Харитонов. Неправда! Ба-агатая земля! Грабят её, грабят, а ограбить никто не может!
Мастаков. И люди непрочные…
Харитонов. И купец грабит, и чиновник, и всяк живой человек, а — Россия живёт, слава те, господи! И будет жива во веки веков. Нет, почему ты октябрём ходишь, хоть шубу при тебе надевай, а? Полковница требуется? Что ж, дама она такая, что каждому желанна… Венчаешься?
Мастаков (угрюмо). Не пара мы. Не знаю…
Харитонов. Отчего? Ведь она — по мужу важна, а сама, говорят, из простых… Певица, что ли, какая-то… И вообще, — хороша Анненька, а прошлое — дрянненько!
Мастаков (строго). Прошлое не должно касаться нас.
Харитонов. Ну, ежели оно в костях…
Мастаков. Как это — в костях?
Харитонов. Ну, в душе, что ли. Наше прошлое —
Мастаков (вставая). Ты извини, кум, я пойду… мне надо подумать об одном деле.
Харитонов (вслед ему). О падчерице подумай! Довольно уж канители, пора за дело…
(Никита выглядывает из сторожки.)
Харитонов. Это кто там?
Каменщик. Я… (Выходит.)Я пожаловаться тебе, Яким Лукич…
Харитонов. Жалуйся. Ну?
Каменщик. Племяш твой — озорник…
Харитонов. В молодости и курица озорует. Ну?
Каменщик. Давеча начал он мне угрожать…
Харитонов. А ты — не бойся! Он угрожает, а ты — не бойся, только и всего. Понял?
(Из-за сторожки выходит странник — Старик, с котомкой на спине, с котелком и чайником у пояса. За ним — Девица, тоже с котомкой; у неё неподвижное лицо, большие мёртвые глаза. Девица кланяется. Старик стоит неподвижно.)
Харитонов. Здорово. Давно ждали…
Каменщик. Откуда?
Старик. От Стефания.
Харитонов. Дочь?
Старик. Сестра по духу.
Харитонов. Молода будто сестрёнка-то!
Старик. Не все в один год родились.
Харитонов. Верно.
Девица (Каменщику). Чего это строят?
Каменщик. Училище.
Харитонов. Девица?
Старик. Девица.
Девица. А не завод это?
Каменщик. Завод — дальше, версты за три.
Харитонов. А детей сколько имела?
Старик. Был один, да тоже дурак.
Каменщик. А то — другой скоро начнём строить…
Харитонов. Дурак? (Встаёт, идёт в сад, остановился.)Ты что же подаяния не просишь?
Старик. В свой час — попрошу.
Харитонов. Гмм… Пойду чайку попью…
Девица. А кто строит?
Каменщик. Мастаков, Иван Васильев.
Старик. Здешний?
Каменщик. Само собой.
Старик. И родился здесь?
Каменщик. А тебе на что знать?
Девица. Здешние-то, сказывают, добрые…
Каменщик. Всякие есть.