Том 2. Лорд Тилбури и другие
Шрифт:
— Я бы этому Пику!..
— Он у многих вызывает подобные желания.
— Сам напрашивается! Так бывало?
— И нередко.
Они помолчали. Сэр Бакстон насупился. Мимо носа у него прозвенела пчела, он холодно глянул на нее и, развернувшись, тяжело побрел к калитке.
— Прямо не придумаешь, — заметил Джо, следуя за ним, — что и сказать про такого субъекта. Любой смекнул бы, что Булпит неспроста просит в аренду плавучий дом. Ребенок, и тот заподозрил бы нечистое. Но не Пик! Ему хоть
— Видимо, туп, как осел.
— Да, интеллект самый средний. Не знаю, видели вы его? Такой слюнтяй…
— Смылся, а нам-то каково?!
— Этого не прощают.
— Я и не собирался ему прощать, — откликнулся сэр Бакстон. — Я стараюсь сообразить, как же нам теперь выкарабкаться?
— Н-да, поломаешь голову. Насколько я понимаю, повестку надо вручить лично ответчику? Булпит не может попросту сунуть ее в конверт и послать Табби по почте?
— Нет. Надо лично. Хотя Чиннери вон говорил, ее можно и кинуть в человека.
— Как это — кинуть?
— Чиннери кинули повестку из-за второй жены. Этот самый Булпит и швырнул. Окликнул: «Эй, там!» — и кинул ему на колени.
— Не представляю, как повторить этот трюк. Разве что он — чемпион по метанию копья. Посудите сами, он — на реке, Табби — в Холле.
— Ваш брат не выйдет?
— Об этом уж мы должны позаботиться. Я лично буду наблюдать за ним, как ястреб.
— Спасибо, Джо.
— Рад служить, Бак.
Со скрипом и кряхтеньем показалось наемное такси, обещанное Дж. Б. Аттуотером, и затормозило рядом с ними. Они забрались в него и отбыли.
— Да-а, — произнес Джо. — Отныне Уолсингфорд Холл придется считать осажденной крепостью. И все из-за Пика.
— Какой, однако, мерзавец! — Сэр Бакстон тяжко пыхтел.
— Ничего. Неся бдительную вахту, мы сумеем отбиться от Булпита.
— Лишь бы продержаться, пока княгиня не купит усадьбу.
— Верно.
— Она — моя единственная надежда. Такие идиотки на кустах не растут.
— Ясно. Я уверен, нам удастся сорвать страшный замысел. Господи, люди нашего с вами интеллекта против типа, который все время жует жвачку! И носит такую шляпенцию! Да куда ему!
— Вы правда так считаете?
— Уверен! Просто уверен!
— Спасибо, Джо.
— Чем могу, Бак.
— Удивительно, — сказал баронет после молчаливого раздумья. — Кто бы мог подумать? Мисс Виттекер! Вам бы пришло в голову, что она отчудит такое?
— Ни в коем случае!
— И мне тоже. Просто обалдел! Обалдел и опешил. Чиннери говорит, мне надо ее уволить. Как же я могу? Мне и дня без нее не управиться. Наступит хаос! Если б она украла мое серебро и еще меня прирезала, и то пришлось бы ее оставить.
— Неловкое положение.
— Вот именно!
— Я сказал бы даже, стеснительное.
— Нет
— Тормозит оживленную беседу за обеденным столом.
— Вот именно. А что я могу?
— Трудно, трудно…
— Да, увольнять ее никак нельзя, но я буду держаться сдержанно и холодно. Не уверен, нужно ли здороваться. Ка-ка-ая гадюка!
— Вполне понимаю ваши чувства. — Джо сочувственно покивал. — Разумеется, нужно учитывать интересы обеих сторон. У нее есть мотив. Ею пренебрегли, знаете ли…
— И то правда.
— Женщине вообще неприятно, когда ею пренебрегают, а уж когда пренебрегает баран вроде Табби… Хуже некуда!
— Конечно, конечно.
— Поэтому я ее не особо виню. Нет, кто меня изумляет, так это Пик! Тут я немею!
— Я тоже.
— Всегда стараешься в каждом отыскать приятную черточку. Обычно это удается. Но когда доходит до Пика, невооруженным глазом всматриваться бесполезно. Нужен микроскоп! Это надо же, сдать Булпиту плавучий дом!
— Идиот распоследний!
— А знаете, — Джо совсем помрачнел, — такой ли уж он болван? Может, скорее хитрец?
— Э?
— Что, если действовал он намеренно, со злым умыслом? Это вероятно. Может, он был в сговоре с Буллитом с самого начала.
— А, черт!
— Это многое объясняет.
— А он из тех, кто способен вступить в сговор?
— Из тех самых!
— О, Господи! А я-то еще пригласил его!
— Я б его и близко не подпускал. У вас там есть псы?
— Да, парочка есть.
— Попытается проникнуть в дом — напустите на него.
— Это же спаниели!
— Все лучше, чем ничего, — решил Джо.
Такси подкатило к парадному входу, сэр Бакстон выпрыгнул прытким кроликом. Как всегда, увязнув в затруднениях, он спешил к жене; уж она приложит к израненной душе успокоительный бальзам безмятежности! Джо последовал за ним не так стремительно. Он расплатился с водителем, отдал чемоданы на попечение Поллена, и только тогда, не спеша, двинулся на террасу. Вскоре, предполагал он, подадут второй завтрак, но до еды есть еще время освоиться.
Террасу ограждала балюстрада, на ней были натыканы цезари и другие древние знаменитости, установленные в те многомудрые времена, когда обожали всяческие бюсты. Первым стоял Катон, препротивный на вид. У него был слишком длинный нос, а полное отсутствие глазных яблок компенсировалось верхней губой, при виде которой каждого мальчика одолевает соблазн пририсовать усы.
У Джо — вот везенье! — карандаш нашелся, он погрузился в работу, и так увлекся, что даже недоуменное восклицание услыхал не сразу.