Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы
Шрифт:
Аннаодна, делает несколько нерешительных шагов, охваченная мрачной печалью.
Анна (глухим, почти неслышным голосом).Никто не заговорил со мной: я принадлежу другой жизни. А все эти зловещие сокровища… Эта бедная трепещущая душа… Вся эта нежная жизнь, пылающая в дивном существе…
Она наступает на связку цветов, упавших из рук Бианки-Марии.
Ах,
Она нагибается, собирает цветы и, спрятав в них лицо, несколько мгновений остается безмолвной.
Мне хочется плакать.
Делая еще несколько шагов.
Няня, няня!
Кормилица (вбегая через вторую дверь налево).Я здесь, вот я!
Берет слепую за руку и целует ее.
Анна.Который час?
Кормилица.Уже полдень.
Анна.На, возьми эти цветы, поставь в вазу с водой.
Кормилица.Они все уже увяли, они больше не могут жить.
Анна (роняя цветы).Пойдем!..
Двигаясь в сопровождении кормилицы, она останавливается и оглядывается назад, вспомнив что-то.
Ах, посмотри, няня, сюда, поищи на полу!..
Кормилица.Ты что-нибудь потеряла?
Анна.Поищи… Тут должен быть мертвый жаворонок.
Комната в апартаментах Леонарда. Вдоль мрачного, красного цвета стены стоят большие шкафы с всевозможными полками, на которых разложены найденные в гробницах на площади драгоценности. Чаши, нагрудники, маски, венцы, эфесы, золотые пояса тускло блестят в темноте. На двух покатых, имеющих вид гроба, столах лежат драгоценности, окружавшие прах Агамемнона, Кассандры, и притом так, что одеяния и украшения образуют очертания несуществующих тел. Возле этих столов стоит несколько корзин с золотыми вещами и несколько медных сосудов с прахом. В стене, направо, закрытая дверь. На заднем плане открытый балкон с видом на Аргосскую равнину и отдаленные горы. Солнце близится к закату.
Бианка-Мария занята приведением в порядок баснословных сокровищ. Нагибаясь к корзинам, она вынимает ожерелья, браслеты, гребни, кольца, диски, статуэтки и раскладывает их на одном из столов, вокруг золотой маски прорицательницы. Она натыкается на пряжки из золотой проволоки: маленькие пряжки, которые употреблялись для прикалывания на лбу больших локонов. Из любопытства она старается укрепить их в своих волосах. Из-за двери слышен голос Александра.
Александр.Леонард,
Бианка-Мария (вздрогнув, нерешительно).Брат недавно вышел… Не знаю, куда он ушел!
Подходит к двери и открывает ее. На пороге появляется Александр .
Александр (почти робко).Ах, вы одна!.. Одна с грудой золота!.. Я искал Леонарда.
Бианка-Мария.Я не знаю, куда он ушел… Может быть, к Персейскому источнику…
Они стараются не смотреть друг на друга.
Александр (делая шаг ко входу).Вы остались на страже сокровищ. Бианка-Мария… Чем вы занимались?
Бианка-Мария.Я раскладывала вокруг Кассандры ее драгоценности. Вы видите? Ими наполнена вся эта корзина. Я обещала брату, что до его возвращения, к вечеру, все будет в порядке!..
Александр.Хотите, я помогу вам? А то уже поздно!..
Бианка-Мария.Уже поздно!..
Александр (приближаясь к сокровищам).Странно! Кажется, что от груды этих сокровищ поднимается какой-то неясный образ. В сумерки или ночью, при свете лампы, можно было бы впасть в обман зрения и воссоздать все черты. Леонарду этот обман знаком, конечно. Он, должно быть, не раз видел образ дочери Приама.
Бианка-Мария (со вздохом).Ах, теперь его глаза, кажется, ничего не видят, кроме призраков!
Александр.Я не меньше вас беспокоюсь о нем, Бианка-Мария. Я искал его, думал… Вот уже несколько дней, когда он со мной, мне кажется, что он охвачен желанием открыть мне какую-то тайну. Всякий раз я даю молчанию окружить нас и ожидаю и волнуюсь не менее его. Чудится, что его уста начинают шевелиться, вот-вот раскроются. Но он удерживается, остается замкнутым… А я не осмеливаюсь расспрашивать его, боясь насильно вырвать слово, которое его душа еще не может мне сказать. И мы мучаемся вместе, в темноте. (Молчание.)О чем вы думаете, Бианка-Мария.
Бианка-Мария (отгоняя свои мысли).Так вы хотите помочь мне? Брат скоро вернется.
Она нагибается к корзине. Александр смотрит на нее.
Александр.Что это у вас в волосах? (Подходит к ней).
Бианка-Мария (смущенно).Ах, пряжки!.. Я надела их для доказательства. Я хотела показаться в них Леонарду, — он, по-видимому, еще сомневается в способе их употребления в старину.