Том 20. Избранные письма 1900-1910
Шрифт:
Уважаемый Михаил Матвеевич,
Посылаю вам отрывок рассказа Леонида Семенова*. По-моему, это вещь замечательная и по чувству, и по силе художественного изображения. Хорошо бы было ее напечатать, и напечатать поскорее. Это желание мое напечатать поскорее напоминает мне мой давнишний разговор с Островским. Я когда-то написал пьесу «Зараженное семейство», прочел ее ему и говорил, что я желаю, чтобы она поскорее была напечатана. Он сказал мне: «Что же, или ты боишься, что поумнеют?» Слова эти были совершенно уместны по отношению той моей
С искренним уважением и любовью к вам
Лев Толстой.
Ясная Поляна.
23 июня 1908 года.
201. В. Е. Чешихину (Ч. Ветринскому)
1908 г. Июля 22. Ясная Поляна.
Благодарю вас, Василий Евграфович, за присылку вашей очень хорошей и полезной книги о Герцене*.
Братски приветствую вас.
Лев Толстой.
22 июля 1908.
202. И. Ф. Тимонову
1908 г. Июля 22. Ясная Поляна.
Я совершенно согласен с выраженными в вашем письме мыслями* и, хотя уже прежде принял некоторые меры для предотвращения вмешательства церкви в мои похороны*, теперь намерен принять еще более действительные средства.
С совершенным уважением
Лев Толстой.
203. В. Г. Короленко
1908 г. Августа 16. Ясная Поляна. Ясная Поляна. 16 августа 1908 г.
Уважаемый Владимир Галактионович,
Близко знакомый мне человек просит меня устроить в печати прилагаемую статью*. Статья эта — дневник его впечатлений, как рабочего среди рабочих. Все здесь написанное совершенно правдиво и дает потому очень верное впечатление о состоянии, и преимущественно духовном — рабочих. Автор — человек очень образованный и чрезвычайно чуткий и не лишенный литературного дарования, потому думаю, что статья эта может пригодиться для вашего журнала.
Кроме того, должен сказать, что человек этот теперь очень нуждается и рассчитывает на гонорар, и потому я очень просил бы вас безотлагательно известить или меня, или его по прилагаемому здесь адресу о том, будет ли, или не будет принята его статья*.
Рад случаю непосредственно напомнить вам о себе и о нашем хотя и кратком личном знакомстве.
Дружески жму вам руку.
204. Бернарду Шоу
1908 г. Августа 17. Ясная Поляна.
Ясная Поляна, 17-го августа 1908 г.
Dear mr. Shaw*.
Прошу
Теперь, перечитывая ее и обратив особенное внимание на указанные вами места, я особенно оценил речи Дон-Жуана в interlude* (хотя думаю, что предмет много бы выиграл от более серьезного отношения к нему, а не в виде случайной вставки в комедию) и The Revolutionist’s Handbook*.
В первом я без всякого усилия вполне согласился со словами Дон-Жуана, что герой тот, «he who seeks in contemplation to discover the inner will of the world… in action to do that will by the so-discovered means»* — то самое, что на моем языке выражается словами: познать в себе волю бога и исполнять ее.
Во втором же мне особенно понравилось ваше отношение к цивилизации и прогрессу, та совершенно справедливая мысль, что, сколько бы то и другое ни продолжалось, оно не может улучшить состояние человечества, если люди не переменятся*.
Различие в наших мнениях только в том, что, по-вашему, улучшение человечества совершится тогда, когда простые люди сделаются сверхчеловеками или народятся новые сверхчеловеки, по моему же мнению, это самое сделается тогда, когда люди откинут от истинных религий, в том числе и от христианства, все те наросты, которые уродуют их, и, соединившись все в том одном понимании жизни, лежащем в основе всех религий, установят свое разумное отношение к бесконечному началу мира и будут следовать тому руководству жизни, которое вытекает из него.
Практическое преимущество моего способа освобождения людей от зла перед вашим в том, что легко себе представить, что очень большие массы народа, даже мало или совсем необразованные, могут принять истинную религию и следовать ей, тогда как для образования сверхчеловека из тех людей, которые теперь существуют, также и для нарождения новых, нужны такие исключительные условия, которые так же мало могут быть достигнуты, как и исправление человечества посредством прогресса и цивилизации.
Dear mr. Shaw, жизнь большое и серьезное дело, и нам всем вообще в этот короткий промежуток данного нам времени надо стараться найти свое назначение и насколько возможно лучше исполнить его. Это относится ко всем людям, и особенно к вам, с вашим большим дарованием, самобытным мышлением и проникновением в сущность всякого вопроса.
И потому, смело надеясь не оскорбить вас, скажу вам о показавшихся мне недостатках вашей книги.
Первый недостаток ее тот, что вы недостаточно серьезны. Нельзя шуточно говорить о таком предмете, как назначение человеческой жизни, и о причинах его извращения и того зла, которое наполняет жизнь нашего человечества. Я предпочел бы, чтобы речи Дон-Жуана не были бы речами привидения, а речами Шоу, точно так же и то, чтобы The Revolutionist’s Handbook был приписан не несуществующему Tanner’y, а живому, ответственному за свои слова Bernard Shaw.