Том 3. Стихотворения 1866-1877

Некрасов Николай Алексеевич

«О муза! я у двери гроба!..»^*

О муза! я у двери гроба! Пускай я много виноват, Пусть увеличит во сто крат Мои вины людская злоба — Не плачь! завиден жребий наш, Не наругаются над нами: Меж мной и честными сердцами Порваться долго ты не дашь Живому, кровному союзу! Не русский — взглянет без любви На эту бледную, в крови, Кнутом иссеченную музу…

(декабрь 1877)

Стихотворения неизвестных годов

Песня («Всюду с музой проникающий…»)^*

Всюду

с музой проникающий, В дом заброшенный, пустой Я попал. Как зверь рыкающий, Кто-то пел там за стеной: Сборщик, надсмотрщик, подрядчик, . . . . . . . . . . . . . . . Я подлецам не потатчик: Выпить — так выпью один. Следственный пристав и сдатчик!.. Фединька, откупа сын!.. Я подлецам не потатчик: Выпить, так выпью один!.. Прасол, помещик, закладчик!.. Фуксы — родитель и сын!.. Я подлецам не потатчик: Выпить, так выпью один!.. С ними не пить, не дружиться!.. С ними честной гражданин Должен бороться и биться!.. Выпить, так выпью один!.. Или негоден я к бою? Сбился я с толку с собой: Горе мое от запою, Или от горя запой?

«Дайте срок, всю правду вам…»^*

Дайте срок, всю правду вам Про себя скажу я сам!

Что нового?^*

Администрация — берет И очень скупо выпускает, Плутосократия дерет И ничего не возвращает, По приглашению властей Дворяне ловят демагогов; Крестьяне от земли, кормилицы своей, Бегут, под бременем налогов, И пропиваются вконец по кабакам, И пьяным по колено море… Да будет стыдно нам! да будет стыдно нам За их невежество и горе!..

Приметы^*

Видно, вновь в какой нелепости Молодежь уличена, — На квартиры возле крепости Поднимается цена. Каждый день старушки бледные Наезжают в гости к нам И берут лачужки бедные По неслыханным ценам. Оживает наша тихая Палестина, — к Рождеству Разоденусь, как купчиха, я И копейку наживу.

К портрету *** («Развенчан нами сей кумир…»)^*

Развенчан нами сей кумир С его бездейственной, фразистою любовью, Умны мы стали: верит мир Лишь доблести, запечатленной кровью…

Молодые лошади^*

(Вчерашняя сцена)

Лошади бойко по рельсам катили Полный громадный вагон. С рельсов сошел неожиданно он… Лошади рьяны и молоды были — Дружно рванулись… опять и опять — Не поддается вагон ни на пядь, С час они силы свои напрягали, Надорвались — и упали… «Бедные!» — кто-то сказал из окна. «Глупые!» — кто-то заметил с балкона… О, поскорее на рельсы!.. Страшна Тяжесть сошедшего с рельсов вагона.

Праздному юноше^*

Что

сидишь ты сложа руки? Ты окончил курс науки, Любишь русский край, Остроумно, интересно Говоришь ты, мыслишь честно… Что же? Начинай! Иль тебе всё мелко, низко? Или ждешь труда — без риска? Времена не те! В наши дни одним шпионам Безопасно, как воронам В городской черте.

«Так умереть? — Ты мне сказала…»^*

Так умереть? — ты мне сказала. Я отвечал надменно: да! Не знал я той, что мне внимала, Не знал души твоей тогда.

«Если ты красоте поклоняешься…»^*

Если ты красоте поклоняешься, Снег и зиму люби. Красоту Называют недаром холодною, — Погляди на коней на мосту, Полюбуйся Дворцовою площадью При сиянии солнца зимой: На колонне из белого мрамора Черный ангел с простертой рукой. Не картина ли?

«За желанье свободы народу…»^*

За желанье свободы народу, Потеряем мы сами свободу, За святое стремленье к добру — Нам в тюрьме отведут конуру.

Ершов-лекарь^*

Он попал в нашу местность Прямо с школьной скамейки; Воплощенная честность, За душой ни копейки. Да ему и не нужно! Поселился он в бане, Жил с крестьянами дружно, Ел, что ели крестьяне. А лечил как успешно! Звали Ершика всюду; Ездил к барам неспешно, К мужику — в ту ж минуту. Нипочем темень ночи, Нипочем непогода. Бог открыл ему очи На страданья народа. Без мундира просторней. Без оклада честнее; Человека задорней, Человека прямее Не видал я… . . . . . . . . . . Сам господь умудряет Человека инова И уста раскрывает На громовое слово…

Dubia

Экспромт Н.П. Александровой^*

В твоем сердце, в минуты свободные, Что в нем скрыто, хотел я прочесть. Несомненно черты благородные Русских женщин в душе твоей есть. Юной прелестью ты так богата, Чувства долга так много в тебе, Что спокойно любимого брата Я его представляю судьбе.

Стихотворения 1870-х гг., включавшиеся ошибочно

Стихотворения 1870-х гг., включавшиеся в собрания сочинений Некрасова ошибочно или без достаточной аргументации

«ГОРЫ ДА ПОЛЯНЫ, — БЕДНАЯ ПРИРОДА…»

Впервые опубликовано: Правда, Одесса, 1878, № 2, с. 55, в качестве отрывка из ненапечатанного стихотворения Некрасова, в составе статьи «Некрасов как поэт», за подписью: «S. S.». Включалось в Ст 1879, т. IV, с. 118, раздел стихотворений 1870-х гг. (в примечаниях говорилось, что точная дата написания стихотворения комментатору неизвестна — см. с. CXXXII–CXXXIII). Вскоре в печати было указано, что это стихотворение М. П. Розенгейма, с неточностью в первой строке, надо: «Боры да поляны — бедная природа…» (Г, 1879, № 55). Тем не менее оно продолжало перепечатываться в качестве некрасовского (см., например: Николай Алексеевич Некрасов. СПб., 1885, с. 79–80; Некрасовский сборник. Под ред. В. Б. Евгеньева-Максимова и Н. К. Пиксанова. Пгр., 1918, с. 232, библиография текстов Некрасова).