Том 3. Восхождения. Змеиные очи

Сологуб Федор Кузьмич

«Блаженный лик Маира…»

Блаженный лик Маира Склоняется к Ойле. Звенит призывно лира, – И вот начало пира В вечерней полумгле. По мраморной дороге, Прекрасны, словно боги, Они выходят в сад. У старших наги ноги И радостен наряд, А те, что помоложе, Совсем обнажены, Загар на тонкой коже, И все они похожи На вестников весны.

«У мальчиков цевницы…»

У мальчиков цевницы Звенят,

поют в руках, И голые девицы Весёлые в полях. Под мирный рокот лирный Работа весела, И ясный свет Маирный Золотит их тела. С весёлой песней смешан Машины жнущей стук, И ход её поспешен Под властью нежных рук. Часы работы краткой Над нивой пролетят, И близок отдых сладкий Под сводами палат.

«Догорела свеча…»

Догорела свеча, И луна побледнела. Мы одни, – ты светла, горяча, – Я люблю твоё стройное тело. К загорелым стопам Я приникнул устами, – Ты ходила по жёстким тропам, Проходила босыми ногами. Принесла мне цветы Из высокого края, – Ты сбирала святые мечты, Над зияющей бездной играя.

«Грустное слово – конец!..»

Грустное слово – конец! Милое слово – предел! Молотом скован венец, Золотом он заблестел. Ужас царил на пути. Злобно смеялась нужда. Злобе не льсти и не мсти, – Вечная блещет звезда.

«Чем недоступней, тем прекрасней…»

Чем недоступней, тем прекрасней, Чем дальше, тем желанней ты, – И с невозможностью согласней Твои жемчужные мечты. Земное тягостное тело Твоей святыни не одело, Тебе чужда земная речь, – Недостижимая богиня! Земля – темница и пустыня, – И чем бы ей тебя привлечь?

«Забудь, что счастье ненадежно…»

Забудь, что счастье ненадежно, Доверься мне, И успокойся безмятежно В блаженном сне. Мгновенья сладкие сгорели, – Но что тужить! Для тайной и высокой цели Нам надо жить. В обманах счастия земного, В кипеньи сил, Ты прелесть таинства иного Уже вкусил.

«Как часто хоронят меня!..»

Как часто хоронят меня! Как часты по мне панихиды! Но нет дня меня в них обиды, Я выше и Ночи, и Дня. Усталостью к отдыху клонят, Болезнями тело томят, Печалями со света гонят, И ладаном в очи дымят. Мой путь перед ними не понят, Венец многоцветный измят, – Но, как ни поют, ни хоронят, Мой свет от меня не затмят. Оставьте ненужное дело, Направьте обратно ладью, – За грозной чертою предела Воздвигнул я душу мою. Великой зарёю зардела Любовь к моему бытию. Вселенское, мощное тело Всемирной душе создаю. Ладью мою вечно стремите К

свершению творческих дел, – И если найдёте предел, Отпойте меня, схороните!

«Никто не убивал…»

Никто не убивал, Он тихо умер сам, – Он бледен был и мал, Но рвался к небесам. А небо далеко, И даже – неба нет. Пойми – и жить легко, – Ведь тут же, с нами, свет. Огнём горит эфир, И ярки наши дни, – Для ночи знает мир Внезапные огни. Но он любил мечтать О пресвятой звезде, Какой не отыскать Нигде, – увы! – нигде! Дороги к небесам Он отыскать не мог, И тихо умер сам, Но умер он как бог.

«Иду в лесу. Медлительно и странно…»

Иду в лесу. Медлительно и странно Вокруг меня колеблется листва. Моя мечта, бесцельна и туманна, Едва слагается в слова. И знаю я, что ей слова ненужны, – Она – дыхания нежней, Её вещания жемчужны, Улыбки розовы у ней. Она – краса лесная, И всё поёт в лесу, Хвалою радостной венчая Её красу.

«О лихорадочное лето!..»

О лихорадочное лето! То ветра холод, то солнца зной. Холодной мглою земля одета, Ручей смеётся в тени лесной. Он притаился в долине тесной. Ему забавно, что много туч. Ему противен Змей небесный, – Как меч разящий, – блестящий луч.

«Благословлять губительные стрелы…»

Благословлять губительные стрелы И проклинать живящие лучи, – Вот страшные и тесные пределы. К иным путям затеряны ключи. В мучительных безумствуя хуленьях, В бессмысленной безумствуя хвале, Живи в безвыходных томленьях, Влачись на бедственной земле. Отравленной стрелы вонзилось жало, – Лобзай её пернатые края: Она – твоя, она тебя лобзала, Когда померкло солнце бытия.

«Мы скучной дорогою шли…»

Мы скучной дорогою шли По чахлой равнине. Уныло звучали шаги На высохшей глине, А рядом печально росли Берёзки на кочках. Природа больная! Солги В колосьях, в цветочках. Обмана мы жаждем и ждём, Мы жаждем обмана. Мы рвёмся душой к небесам Из царства тумана. Мы скучной дорогой идём Вдоль скудного поля. Томительно грезится нам Далёкая воля.

«Он не знает, но хочет…»

Он не знает, но хочет, – Оттого возрастает, цветёт, Ароматные сладости точит, И покорно умрёт. Он не знает, но хочет. Непреклонная воля Родилася во тьме. Только выбрана доля – Та иль эта – в уме, Но темна непреклонная воля. Умереть или жить, Расцвести ль, зазвенеть ли, Завязать ли жемчужную нить, Разорвать ли лазурные петли, Всё равно – умереть или жить.