Том 38. Полное собрание сочинений.
Шрифт:
— Откуда ты?
Двочка указываетъ домъ кирпичный, довольно хорошій. — Вотъ нашъ домъ. Да зайдите, посмотрите.206
Выхожу изъ саней, иду къ дому. Изъ дома выходитъ женщина и приглашаетъ войти. Женщина эта тетка двочки. Вхожу. Такъ, какъ и сказала двочка. Четверо дтей кром нея, два мальч[ика], одна двочка и меньшой207 опять мальчикъ двухъ лтній. Тетка разсказываетъ мн всё. Отца задавило въ208 рудокопной шахт 2 года тому назадъ. Хлопотали вознагражденье, ничего не вышло. Осталась209 вдова съ 3 дтьми,210 4-го родила безъ него. Кое какъ кормилась на своей малой земл. Работала немного, пропала211
— Хоть бы этого вонъ Миколашку куда предлить, указываетъ она на меньшого, а то съ нимъ бда, никуда отойти нельзя.
Я длаю, что могу, и общаюсь хлопотать о пріют. Двочка старшая благодаритъ и спрашиваетъ, когда притти ко мн за отвтомъ,213 Глаза всхъ остальныхъ дтей, кром Миколашки, устремлены на меня, какъ на какое то волшебное существо, которое все можетъ сдлать для нихъ.
Выйдя изъ дома, не доходя до саней, встрчаю старика. Старикъ здоровывается и тотчасъ же начинаетъ говорить о сиротахъ.214
— Бяяда, говоритъ онъ,215 жалость смотрть на нихъ. И двчонка старшенька какъ хлопочетъ. Ровно мать имъ. И какъ имъ только Богъ даетъ. Спасибо люди не покидаютъ,216 а то какъ есть голодомъ бы померли, сердешные. Вотъ уже такимъ и не грхъ помочь, говоритъ онъ, очевидно совтуя мн сдлать, что я могу.
Прощаемся съ старикомъ, съ теткой, съ двочкой. Вс они провожаютъ меня, и демъ217 въ другую деревню, къ утренней солдатк. — Въ деревн этой на самомъ краю женщина вдова съ сынишкой и старухой матерью. Они давно уже живутъ милосердіемъ людей. Изба ихъ одно время совсмъ угрожала задавить ихъ. Добрый человкъ поставилъ имъ всю новую избу. Живутъ они въ новой изб, но нужда все та же и живутъ милостыней. Я остановился у первой избы, но зная, чья же изба, чтобы спросить, гд живетъ солдатка. Изъ двери вышла знакомая вдова. И тотчасъ же начала просить помочь прокормить, телушку, прося зайти посмотрть телушку. Я общалъ зайти, но ршилъ прежде пойти къ солдатк.218
— Третій домъ отсел, сказала мн вдова, указывая вдоль улицы. Кирпичная изба, а рядомъ ихъ домъ.
Какъ ни219 жалки по деревнямъ дома бдныхъ людей, такого заваливающагося дома, какъ домъ солдатки, я давно не видалъ. Не только вся крыша, но и стны перекосились, такъ что окна были кривыя.
Внутренность была не лучше вншности. Маленькая220 избушка съ печкой, занимавшей треть ея, вся была перекошена, черна, грязна и,221 къ удивленію моему, полна народа. Я222 думалъ найти одну солдатку съ ея дтьми, но тутъ была ея золовка, молодая баба съ дтьми, и ея старуха свекровь.223 На середин избы висла люлька, и золовка качала ее. Солдатка же сама была на печк. Пока она слзала, свекровь мн все разсказала. Оказывается, какъ я понялъ, что они раздлились только на словахъ и, такъ какъ другого жилья не б[ыло],224 да и раздлились то они только на время, пока сердились другъ ка друга, а потомъ помирились и продолжали жить вмст. Такъ что волостное правленіе б[ыло] совершенно право, не признавъ Павла одинокимъ. Но то, что они жили вмст, не уменьшало ихъ страшную бдность. Ни лошади, ни коровы ничего не было кром заработка оставшагося брата, который работалъ225 на сторон226 и, хотя и былъ пьяница, кормилъ не только свою семью, но и солдатку съ ея дтенышами. Солдатка слзла съ печи и подтвердила то, что мн говорила свекровь. Но все таки просила меня хлопотать о выручк ея мужа, такъ какъ она считала невозможнымъ продолжать жить съ деверемъ.
— Что это? говорю.
— Да вотъ шаль зал`oжила за трешницу.
Читаю, расписка въ томъ, что взята подъ залогъ шаль;
— Ну, а старуха что? спрашиваю.
— Да вонъ на печи.
Я подхожу къ печи, окликаю. Отзывается слабо старческій голосъ.231
— Охъ тяжело, о охъ горе мое.
— Что, старушка? Что болитъ?
— Все болитъ. Всю ломитъ.
— Старая она, говоритъ вдова.
— А сколько ей?232 Не старше меня.
— Старше много, ей годовъ 90.
— Такъ что же намъ съ тобой,233 говорю, старушка, помирать nоpa.
— Пора, пора.... батюшка., объ одномъ прошу Бога. Да не принимаетъ душу. За грхи видно. О господи.
Отдлавшись здсь, демъ съ Докторомъ на послднее его посщеніе въ деревн, которое намъ на дорог и234 откуда235 его прізжали звать къ больному. Прізжаемъ и идемъ внизъ въ избушку. Небольшая, но236 чистая горница, въ середин люлька, и женщина качаетъ, за столомъ двочка съ удивленіемъ237 смотритъ на насъ.
— Гд же больной? спрашиваетъ докторъ.238
— На печк вонъ, говоритъ женщина, сильно качая люльку съ ребенкомъ.
Докторъ влзаетъ на приступку печки и окликаетъ больного. Больной не отвчаетъ. Я влзаю тоже на лавку, такъ что стою рядомъ съ Докторомъ.239 И вижу въ полутьм240 человка въ рубах, лежащаго головой на камн печи безъ постели, не совсмъ навзничь, такъ что об руки на простор. Докторъ держитъ одну за пульсъ.
— Ну что? спрашиваю я.
— Агонія, говоритъ Докторъ и обращается къ хозяйк. Запали лампу.
Хозяйка зоветъ двченку и велитъ ей качать люльку, а сама зажигает лампу и подаетъ Доктору.
— Кончено, говоритъ Докторъ, спускается, и я за нимъ.
Очень странно мн посл этого садиться за нашъ обдъ съ 12 серебряными приборами, двумя слугами, полуторарублевыми розами, стоящими на стол, и разговорами о превосходств той или другой музыки, о241 умстности или неумстности рчи министра и члена Думы, о страшной невралгіи Гр. А. и горести кн[ягини] Б., о смерти своего отца и о преимуществ гимназическаго воспитанія передъ институтскимъ.
Странно и скучно и возмутительно и стыдно.
№ 5.
демъ домой съ Докторомъ и дорогой молчимъ. Думаю, что оба испытываемъ одинаковое чувство.
— Какъ же онъ лежалъ? Ничего подстелено не было?
— Ничего, коротко отвчалъ Д[окторъ], понимая, о чемъ я спрашиваю и почему.
Опять демъ молча довольно долго.
И опять очевидно зная, о чемъ я думаю, докторъ говоритъ:
— Да, очень есть бдные. Вчера я былъ въ Крутомъ посл родовъ. Чтобы изслдовать, надо было положить такъ, чтобы вытянулась во весь ростъ. Не было такого мста.
— Неужели?
— Да, такая плохая изба.
Подъзжаемъ къ дому. У крыльца стоитъ великолпная пара коней цугомъ въ ковровых саняхъ. Кучеръ красавецъ въ тулуп и мохнатой шапк. Это сынъ пріхалъ изъ своего имнія.
За обдомъ изъ 5 блюдъ съ двумя сортами вина, двумя служащими лакеями и стоящими на стол цвтами, идутъ разговоры.
Сынъ, глядя на цвты, десятка два свжихъ розановъ, спрашиваетъ, откуда эти чудесные розаны. Жена разсказываетъ, что это уже во второй разъ присылаетъ намъ какая то дама изъ Петербурга, не открывающая своего имени.