Том 4. Письма 1820-1849
Шрифт:
Nous sommes 'etablis ici depuis bient^ot six semaines, mais jusqu’`a pr'esent l’horrible temps qu’il n’a cess'e de faire nous a singuli`erement g^at'e l’agr'ement du s'ejour. Nous n’avons pas eu depuis notre arriv'ee deux jours de suite sans pluie et `a l’heure qu’il est nous sommes oblig'es `a faire du feu dans les chambres. Que cela ressemble peu `a l’Italie o`u je me trouvai l’ann'ee derni`ere `a pareille 'epoque — et cependant `a peine vingt heures de voyage nous s'eparent de cette bienheureuse Italie o`u l’on voit le soleil tous les jours de l’ann'ee.
A part le d'esagr'ement de la saison, on est fort bien ici en ce moment. Plusieurs familles de notre soci'et'e `a Munich sont 'etablies ici `a demeure et, gr^ace `a la proximit'e, les visiteurs de la ville ne nous manquent gu`eres. Ces jours-ci nous avons 'et'e dans les f^etes `a cause de Mad. de Kr"udener arriv'ee ici depuis un mois et dont nous avons c'el'ebr'e derni`erement la f^ete*. C’est le fr`ere du Roi, le Prince Charles* qui en a fait les frais. Il a beaucoup d’amiti'e pour Mad. de Kr"udener et comme d’ailleurs il est d’une galanterie extr^eme, il n’a pas manqu'e de venir tout expr`es de Munich et lui offrir le jour de sa f^ete un grand d^iner auquel il avait invit'e toutes les personnes de sa connaissance qui se trouvent `a T<egernsee>. Malheureusement celle `a qui la f^ete 'etait offerte fut la seule qui ne p^ut pas y prendre part `a cause d’une l'eg`ere indisposition qui l’a oblig'ee de garder sa chambre ce jour-l`a.
Vous connaissez l’attachement que je porte `a Mad. de Kr<"udener> et vous pouvez facilement vous repr'esenter le plaisir que j’ai eu `a la revoir. Apr`es la Russie c’est ma plus ancienne affection. Elle avait 14 ans quand je l’ai vue pour la premi`ere fois, et aujourd’hui, le 2/14 juillet, son fils a^in'e vient d’accomplir sa quatorzi`eme ann'ee. Elle est toujours bien belle, et notre amiti'e heureusement n’a pas plus chang'e que sa personne.
Entre autres personnes de ma connaissance* `a Tegernsee il y en a aussi de la v^otre. Ce sont le g<'en'era>l
J’ai 'et'e bien heureux de ce que vous me dites dans votre derni`ere lettre, chers papa et maman, au sujet de Doroth'ee et de son m'enage. Apr`es y avoir pass'e huit mois entiers vous ^etes `a m^eme d’en juger en parfaite connaissance de cause, et il m’a 'et'e bien doux d’apprendre par vous-m^emes que vous ^etes rassur'es sur son bonheur. Nicolas que je pr'esume toujours `a Varsovie, m’a donn'e enfin un signe de vie. Il m’annonce la r'esolution qu’il vient de prendre et que j’approuve fort de se retirer du service pour s’'etablir aupr`es de vous. Peu de nouvelles auraient pu me faire autant de plaisir que celle-l`a, car l’id'ee de vous savoir seuls `a votre ^age me tourmente et me pers'ecute souvent comme un remords, et sans la toute puissante tyrannie des circonstances il y a longtemps que cette id'ee m’aurait ramen'e aupr`es de vous.
Adieu. Que je sache au moins que vous vous portez bien.
Тегернзее. Июль 1840
Я получил, любезнейшие папинька и маминька, письмо, которое вы написали мне тотчас по прибытии в Овстуг. Оно доставило мне большое удовольствие, мне очень не хватало известий от вас, ибо это долгое молчание, в связи с неуверенностью, в какой я находился относительно вашего местопребывания, не давало мне покоя. Еще раз благодарю за ваше письмо, также как за присылку векселя, включая и маминькин подарок ее маленькой крестнице, которая чувствует себя превосходно, равно как и ее сестры. Все четыре, невзирая на это число, уже сейчас довольно успешно добились того, что мне доставляет большое удовлетворение их иметь. Я весьма охотно признаю, что в значительной степени обязан этим результатом влиянию моей жены, которая взяла на себя одну все заботы и хлопоты о детях, предоставив мне лишь удовольствие обладать ими. Что особенно меня радует, это то, что
Я очень желал бы, чтобы вы познакомились с моей женой. Вы, конечно, полюбили бы ее. Трудно представить себе существо более достойное, более любящее и более искреннее.
Вот уже почти шесть недель, как мы здесь обосновались, но до сих пор не прекращавшаяся ужасная погода чрезвычайно портила нам приятность здешнего пребывания. Со времени нашего приезда не было двух дней сряду без дождя, и сейчас мы вынуждены топить печи. Как это мало похоже на Италию, где я находился в прошлом году об эту пору, — и однако едва лишь двадцать часов пути отделяет нас от благословенной Италии, где круглый год каждый день сияет солнце.
За исключением погоды, которая портит настроение, здесь сейчас очень хорошо. Здесь основались на жительство несколько семейств из нашего мюнхенского общества, и благодаря близости города мы не испытываем недостатка в посетителях. Эти дни мы вовсю предавались празднествам благодаря госпоже Крюденер, она приехала сюда месяц тому назад, и намедни мы справляли ее именины*. Заботу обо всем взял на себя принц Карл, брат короля*. Он очень дружески расположен к госпоже Крюденер, а так как он к тому же чрезвычайно любезен, то не упустил случая нарочно приехать из Мюнхена, чтобы в день ее именин дать в ее честь большой обед, на который пригласил всех ее знакомых, находящихся в Тегернзее. К несчастью, виновнице торжества, единственной из всех, не пришлось принять в нем участия по причине легкого нездоровья, принудившего ее не выходить в этот день из дома. Вы знаете мою привязанность к госпоже Крюденер и можете легко себе представить, какую радость доставило мне свидание с нею. После России это моя самая давняя любовь. Ей было четырнадцать лет, когда я увидел ее впервые. А сегодня, 2/14 июля, четырнадцать лет исполнилось ее старшему сыну. Она все еще очень хороша собой, и наша дружба, к счастью, изменилась не более, чем ее внешность.
Среди других моих знакомых* в Тегернзее есть и ваши. Сюда приехали из Берлина генерал Мансуров и его жена, урожденная Трубецкая*. Они были здесь прошлым летом и так пристрастились к этой местности, что не могли устоять против желания снова увидать ее. Но до сих пор погода была столь неизменно отвратительна, что, может статься, их пристрастие к Тегернзее не переживет этого второго посещения. Госпожа Мансурова с большим участием справлялась о вас и о Дашиньке и очень просила меня передать вам поклон. Она постарела, но такая же любезная и милая, как и прежде.
Меня очень порадовало то, что вы говорите в вашем последнем письме, любезнейшие папинька и маминька, о Дашиньке и ее семейной обстановке. Проведя у нее целых восемь месяцев, вы в состоянии судить об этом вполне определенно, и мне было очень приято узнать от вас самих, что вы успокоились касательно ее счастья. Николушка, который, как я полагаю, все еще находится в Варшаве, подал наконец признак жизни; он объявляет мне о только что принятом им решении, которое я весьма одобряю, оставить службу и поселиться с вами. Мало есть известий, которые могли бы так меня обрадовать, как это, ибо мысль, что вы в вашем возрасте одни, зачастую терзает и преследует меня подобно угрызению совести, и не будь всемогущей тирании обстоятельств, эта мысль уже давно возвратила бы меня к вам. Простите. Хотя бы мне знать по крайней мере, что вы здоровы!
Тютчевой Эрн. Ф., 19/31 августа 1840*
Ce 31 ao^ut 1840
Merci, ma chatte, pour ta lettre que je viens de trouver, en rentrant, sur ma table et qui m’a remis de la plus sotte partie de plaisir que j’ai jamais faite et dont j’ai quelque droit de me consid'erer comme le principal auteur. Hier, ayant dans mes fl^aneries du matin apercu un imprim'e annoncant pour aujourd’hui une Extrafahrt sur le chemin de fer*, j’y ai entra^in'e les Maltitz et la petite bossue*.