Том 6. Лимонарь
Шрифт:
— Нет, нельзя, — сказал Христос, — мельнику талан даден на сем свете и пусть ему будет довольно до время. Так и быть должно.
Прокатилась бочка: как жар горит по дороге.
Посторонились странники и дальше пошли.
А бочка катилась все под гору и так до самой мельницы. Сгреб мельник золото — золото к золоту и не заметишь! — нет, ему мало бочки.
«Кабы десять бочек!» — думал мельник и старая забота давила плечи.
III
Шел
Труден путь: чем дальше, тем круче гора. И хоть бы передохнут часок! А идут и идут.
На заре вечерней поднялись они высоко, к самой вершине.
— Господи, я пить хочу! — взмолился Никола.
— Ступай по той тропинке, там колодец, напейся! — сказал Христос.
И пошел Никола, как указал Христос, — едва уж ноги идут. И отыскал Никола колодец, заглянул, чтобы воды достать, а там змеи кишат. И отшатнулся. И увидел: тот самый мельник, мельник стоял у колодца — весь изодрался о камни и руки в крови.
— Жажду! — просил несчастный.
И ничем ему не мог помочь Никола.
Вернулся ко Христу Никола.
— Нет, Господи, там нечистый колодец.
Христос ничего не ответил.
И опять пошли. Еще выше, еще круче — на еще большую гору.
Шли они по горе высоко над землею, поднялись они до звезд высоко, и звезды такие близкие и такие грозные разрезали путь.
— Господи, Господи, я пить хочу! — взмолился Никола.
— Ступай по этой тропинке, там тебе будет колодец, — сказал Христос.
И пошел Никола, как указал Христос, — падает уж из последних. И добрался, отыскал колодец, зачерпнул. А вода такая свежая, да чистая.
И не узнал Никола места: где камни? и нет пропастей! И до того хорошо кругом и свет такой светлый — такой сад, как рай. Стал и стоял, любуясь. И увидел: мать стоит у колодца, та солдатка, и такая, как сам он, любуясь. И до того хорошо кругом и такой свет светлый — такой сад, как рай.
И вдруг услышал голос.
— Никола, — звал Христос, — что же ты так долго стоишь?
— Господи, как долго? Три минуточки!
— Не три минуты, три года, — сказал Христос.
И они пошли с горы опять на нашу землю.
НИКОЛА-СУДИЯ{*}
I
Жил-был Савелий-богатый, богатый человек. Жил он с женою ладно. И состарились оба. И до того они были добры и жалостливы к людям — всех бедных, нищих кормили и поили, и в долг давали, и назад долгу не требовали. А казна их не убывала. И жили они спокойно.
Савелий и говорит старухе:
— Ну, старуха, пригрешили мы у Господа Бога.
И просит старик старуху напечь пирожков да насушить сухариков: пойдет он Николу Угодника разыскивать, пускай Никола рассудит, спросит у Спаса, что им за этот грех выйдет.
Напекла старуха пирожков, насушила сухариков, истолкла сухарики в мучку, насыпала мешочек. Простился Савелий со старухой и пошел искать Николу.
II
Мало ли, много ли шел Савелий. Идет, раздумывает о своей богатой доле, и попадает ему навстречу разбойник.
— Что, старик, где это Савелий-богатый живет?
— А тебе что в нем? — спросил Савелий.
— А иду я, обокрасть хочу богача.
— Я самый и есть! — обрадовался Савелий, вынул ключи, — вот тебе ключи, ступай, сколько хочешь бери, только старуху не тронь.
Взял разбойник ключи.
— Ты-то сам куда пошел?
— Николу ищу, пусть рассудит — спросит у Спаса, что нам за грех наш выйдет: кто мучается, бьется, и у того нет ничего, а нам, и раздаем мы казну нашу, а все, ровно с неба валится.
Усмехнулся разбойник: — «Рехнулся, мол, старик с сытости!»
И разошлись.
Отошел немного разбойник, раздумался.
«Господи, ведь и мне тоже не только на сем свете жить, а и на том свете!»
И все припомнил, сколько он душ погубил, и как ему все было мало.
Догнал разбойник Савелия.
— Возьмите ключи-то назад!
— Что же не пошел? — опечалился Савелий.
— Возьмите меня с собой! — сказал разбойник.
И пошли они вдвоем искать Николу: Савелий-богатый да разбойник.
Дошли до деревни. Ночь настигает. Надо ночевать. Постучались в избу. В избе одна хозяйка.
— Пусти нас, хозяюшка, ночевать!
— Милости просим, ночуйте, только кормить нечем.
— Нам ничего не надо. У нас свое есть. Дай только чашку да ложку, да влей водички.
Хозяйка подала чашку и ложку, влила в чашку воды, поставила на стол.
Взял Савелий мешочек, насыпал сухариков в чашку, помешал-помешал — чашка полная села, разбухли сухари. Поел Савелий, передал разбойнику. Наелся разбойник. А чаша не убывает.
Идет хозяин. Как ступил на порог, затопал ногами и стал жену крошить.
— Это у тебя что за гости? Самим есть нечего, а эти расселись, кормишь.
— Не ругайся, хозяин, это у нас все свое! — и предложил Савелий хозяину отведать кушанье.
Присел хозяин к столу, поел. И хозяйка наелась.
— Мы такого и ввек не едали, — благодарят.