Том 6. Стихотворения

Белый Андрей

* * *

Вздохнешь, уснешь — и пепел ты, Рассеянный в пространствах ночи… Из подневольной суеты Взгляни в мои пустые очи, — И будешь вечно ты глядеть, Ты, — бледный, пленный, бренный житель — За гранями летящих дней В теней прохладную обитель…

1907

Париж

Время («Еще прохладу струй студеных…»)

Еще прохладу струй студеных Не иссушил жестокий круг… Здесь, в переливах я зеленых — Твоих, необозримый луг. Ветров раскатистые гулы. Всё где-то это видел взор. Всё тот же топчет дед сутулый Рассыпчатый цветов ковер. Проходит дед стопою лютой. Пройди — но цвет полей не тронь… Идет: на плуг ложится круто Шершавая его ладонь. Необозримых пашней пахарь — Над зацветающей весной… Круговоротов грозных знахарь, Яви же жирный перегной. Для прозябанья мыслям-зернам! Воскинь секущим острием Над луговым, корнистым дерном Хаоса мрачный чернозем! Косматые склонил седины. Прости же, непопранный луг! Взрезает мягко дерновины Лениво лязгающий плуг. Онучею истопчет хворост И гребни острые кремней. Над

бархатами свежих борозд Да всходит свежесть зеленей. Так лет мимотекущих бремя Несем безропотные мы, Когда железным зубом время Нам взрежет бархат вечной тьмы. Ты скажешь день; и день обманет. Он — вот: но голову закинь — Гляди: и в хмурый сумрак канет Его сапфировая синь.

1907

Петровское

Посвящения

Льву Толстому

Ты — великан, годами смятый. Кого когда-то зрел и я — Ты вот бредешь от курной хаты, Клюкою времени грозя. Тебя стремит на склон горбатый В поля простертая стезя. Падешь ты, как мороз косматый, На мыслей наших зеленя. Да заклеймит простор громовый Наш легкомысленный позор! Старик лихой, старик пурговый Из грозных косм подъемлет взор, — Нам произносит свой суровый, Свой неизбежный приговор. Упорно ком бремен свинцовый Рукою ветхою простер. Ты — молньей лязгнувшее Время — Как туча градная склонен: Твое нам заслоняет темя Златистый, чистый неба склон, Да давит каменное бремя Наш мимолетный жизни сон… Обрушь его в иное племя, Во тьму иных, глухих времен.

1908

Серебряный Колодезь

Сергею Соловьеву

Соединил нас рок недаром, Нас общий враг губил… И нет — Вверяя заревым пожарам Мы души юные, поэт, В отдохновительном Петровском, И после — улицам московским Не доверяя в ноябре, Томились в снежном серебре: Томились, но не умирали… Мы ждали… И в иные дата Манила юная весна, И наши юные печали Смывала снежная волна. Какое грозное виденье Смущало оробевший дух, Когда стихийное волненье Предощущал! наш острый слух!.. В грядущих судьбах прочитали Смятенье близкого конца: Из тьмы могильной вызывали Мы дорогого мертвеца — Ты помнишь? Твой покойный дядя, Из дата безвременной глядя, Вставал в метели снеговой В огромной шапке меховой, Пророча светопреставленье… Потом — японская война: И вот — артурское плененье, И вот — народное волненье, Холера. смерть, землетрясенье — И роковая тишина… Покой воспоминаний сладок: Как прежде, говорит без слов Нам блеск пурпуровых лампадок, Вздох металлических венков, И монастырь, и щебет птичий Над золотым резным крестом: Там из сиреней лик девичий, Покрытый черным клобуком. Склоняется перед могилой, И слезы на щеках дрожат… Какою-то нездешней силой Мы связаны, любимый брат. Как бы неверная зарница, Нам озаряя жизни прах, Друзей минутных вереница Мелькнула в сумрачных годах; Ты шел с одними, я — с другими; Шли вчетвером и впятером… Но много ли дружили с ними? А мы с тобой давно идем Рука с рукой, плечо с плечом. Годины трудных испытаний Пошли нам Бог перетерпеть, — И после, как на поле брани, С улыбкой ясной умереть. Нас не зальет волной свинцовой Поток мятущихся времен. Не попалит стрелой багровой Грядущий в мир Аполлион… Мужайся: над душою снова — Передрассветный небосклон: Дивеева заветный сон И сосны грозные Сарова.

Январь 1909

Москва

Э.К. Метнеру (письмо)

Старинный друг, моя судьбина — Сгореть на медленном огне… На стогнах шумного Берлина Ты вспомни, вспомни обо мне. Любимый друг, прости молчанье — Мне нечего писать: одно В душе моей воспоминанье (Волнует и пьянит оно) — Тяжелое воспоминанье… Не спрашивай меня… Молчанье!.. О, если б… …Помню наши встречи Я ясным, красным вечерком, И нескончаемые речи О несказанно дорогом. Бывало, церковь золотится В окне над старою Москвой. И первая в окне ложится, Кружась над мерзлой мостовой, Снежинок кружевная стая… Уединённый кабинет, И Гете на стене портрет… О, где ты, юность золотая? Над цепью газовых огней Пурга уныло песнь заводит… К нам Алексей Сергеич входит. Лукаво глядя из пенснэ, И улыбается закату… Будя в душе напев родной. Твой брат С-mol'ную сонату Наигрывает за стеной… Последние аккорды коды Прольются, оборвутся вдруг… О, если б нам в былые годы! Перенестись, старинный друг! Еще немного — помелькает Пред нами жизнь: и отлетит — Не сокрушайся: воскресает Всё то, что память сохранит. Дорога от невзгод к невзгодам Начертана судьбой самой… Год минул девятьсот восьмой: Ну, с девятьсот девятым годом!..

Январь 1909

Москва

Королевна и рыцари

Сказки

Перед старой картиной

Кресла, Чехлы, Пьянино… Всё незнакомо мне!.. Та же Висит Картина — На глухой, теневой стене… Ожила — И с прежним Приветом, Закурчавясь у ног, — Пеной, Кипеньем, Светом Хлынул бурный поток. Из Раздвинутых Рамок Грустно звали «проснись!» — Утес, Забытый Замок, Лес, берега и высь. Просыпался: Века Вставали… Рыцарь, в стальной броне, — Из безвестных, Безвестных Далей Я летел на косматом коне. В облаке Пыли Бились Плаща моего края… Тускло Мне Открылись С башни два огня. Кричал, Простирая Объятья: «Я вернулся из дальних стран! Омойте Мне, — О братья! — Язвы старых ран! Примите В приют Укромный!..» Но упало сердце мое, Как с башни Рыцарь Темный На меня направил копье. Уставился Остро, Грозно Злой

клювовидный шлем… Сказал, Насмехаясь: «Поздно!.. Путник — куда, зачем? Мы — умерли, Мы — Поверья: Нас кроют столетий рвы». Потел… (Закачались Перья Вкруг его стальной головы.) Глухо Упали Ворота… Угасал — и угас чертог… Изредка Плакал Кто-то С каменной башни в рог, — Да порой Осыпали Светом Голубые взрывы зарниц, — Острие На копье Воздетом, — Бастион, черепицу, шпиц; — Да порой Говорила Уныло С прежним — с прошлым: вода… Всё это — Было, Было! Будет — Всегда, Всегда! А Из Темных Бездомных Далей На Косматых, Черных Конях — Рыцари К замку скакали — в густых, Густых Тенях!.. Ночь играла над их головами — Переливчивым Блеском Звезд… Грохоча Над сырыми Рвами, — Опустился подъемный мост. _____ Я вернулся: — Кресла, Пьянино — Всё незнакомо мне! Обернулся: — Висит Картина На глухой, теневой стене. Из Раздвинутых Рамок — Опять Позвали: «Вернись!» Утес, Забытый Замок — Лес, Берега — И высь!..

1910

Москва

Шут

(баллада)

1

Есть край, где старый Замок В пучину бьющих Вод Зубцами серых Башен Глядит — который Год! Его сжигает Солнце; Его дожди Секут… Есть королевна В замке, И есть горбатый Шут! Докучно Вырастая На выступе Седом, — Прищелкивает Звонко Трескучим Бубенцом. Струею красной В ветер Атласный плащ Летит — На каменных Отвесах Подолгу шут Сидит; И долго, долго Смотрит На запад Огневой; В вечерние Туманы Колпак подкинет Свой. Из каменных Пробоин Взлетает стая Сов, Когда несется С башни Трубы далекой Рев.

2

В тяжелый, знойный полдень, Таясь В тени Аркад, — Выходит королевна Послушать Треск Цикад. Из Блещущих Травинок, Из росянистых пней, — Небесною коронкой Цветок Смеется Ей. Едва Она Сломала Высокий стебелек, — «О Королевна, Вспомни», — Пролепетал цветок; Едва Она Сломала Высокий стебелек, — Кипучею струею Ей в очи Брызнул Сок. Блестя, запели воды — Окрестность, Луг, Цветы… Запел Старинный Ветер: «О вспомни, вспомни ты!» Прошел родимый замок. Как облако над ней: Зубцами Старых Башен Растаял В бездне Дней…

3

За порослью лиловою грозился Старый Шут: Над ней. как адский Пламень, Мелькнул Его Лоскут… На солнечные травы Упала тень горбом: И Теневые Руки — Качались Над Цветком!.. Беззвучно колыхалась Хохочущая Грудь; Бубенчики Запели: «Забудь, Забудь, Забудь!» На башенных оконцах Блеснули Огоньки; Как змеи Шелестели В тяжелый Зной Листки. Горбатый, Серый Замок Над лугом в белый день Крылом — нетопыриным Развеял Злую Тень. Очнулась королевна: Всему — — Конец, Конец!.. Разбейся же, — — О сердце! — Трескучий Бубенец… Ты, — — Одуванчик — Счастье: Пушинкой облетай! Пошла, Роняя Слезы На белый горностай. Отмахиваясь веткой От блещущих стрекоз, — За ней Седой Насмешник — Тяжелый Шлейф Понес. Качались Стебелечки Пленительных Вербен Между атласных Черных, Обтянутых Колен.

4

Поток Рыдает Пеной, Клокочет Бездной Дней… В решетчатые окна Влетает сноп огней Расплачется в воротах Заржавченный засов: Пернатый, Ясный Рыцарь Летит Из тьмы Веков. Конем Кидаясь В солнце Над пенистым pучьем, — Гремит трубою в ветер, Блистает Вдаль Копьем. Дрожащий Луч Играет, Упав из-за плеча, Голубоватой сталью На Острие Меча. И Бросило Забрало Литое серебро Косматым Белым Дымом Летящее перо. И Плещется попона За Гривистым конем — Малиновым, Тяжелым, Протянутым Крылом.