Том 9. Ave Maria
Шрифт:
Хорошие дороги построил в Португалии некоронованный король Антониу ди Оливейра Салазар, сын деревенского трактирщика, правивший страной с 1928 года, когда он был призван военными вторично с кафедры Коимбрского университета в министры финансов и получил неограниченные, вначале финансовые, а затем и политические, полномочия [31] .
Мария Александровна любила менять автомашины, пожалуй, это была ее единственная причуда – каждый год покупать новое авто. И сейчас по Португалии, она ехала на самой последней и самой роскошной модели Reno-kabriolet, она вообще предпочитала кабриолеты – любила гонять с открытым верхом на белых, сверкающих лаком автомобилях.
31
Когда в 1926 году профессор политэкономии Антонио Салазар получил мандат депутата, то он просидел в парламенте всего один час, а затем, демонстративно
Любопытно, что сорок лет, из года в год, Салазар писал прошение ректору Коимбрского университета с просьбой «продлить мой академический отпуск еще на год, в связи с государственной необходимостью».
Интересен и тот факт, что все долгие годы исполнения им высшей власти в государстве он жил в двухкомнатной квартире, за которую каждый месяц исправно платил аренду.
Раньше других европейских стран в Португалии была отменена смертная казнь.
После смерти Салазара в 1970 году нигде в мире не было обнаружено его банковских счетов, а в квартире и одежде не найдено ни одного эскудо, доллара, франка и т. д., и т. п.
Антонио Салазар был красив, хорошо сложен, отличался тонким чувством юмора и даже едкой самоиронией. Это был человек исключительно закрытый в личной жизни, можно сказать, таинственный. Он никогда не был женат, а о его романах бытуют весьма смутные и противоречивые сведения.
Его власть называли кафедрократией, имея в виду то, что главные роли в управлении страной играли выходцы из профессорско-преподавательской среды, особыми симпатиями Салазара пользовались гуманитарии. Во все сорок лет руководства Салазара страной его правительство всегда было самым образованным в мире и… что особенно удивительно, самым молодым правительством по исчислению среднего возраста членов кабинета министров.
Благодаря точной экономической политике Салазара Португалия, в те времена третья мировая колониальная держава после Англии и Испании, практически без потерь прошла кризис тридцатых годов.
До того как пришел к власти университетский профессор, губернаторы в колониях чувствовали себя царями и почти не заботились об обязательствах перед метрополией. Вполне штатский человек Салазар сумел навести в губернаторском корпусе такой жесткий порядок, который до него не удавалось сделать военным правителям страны. К началу тридцатых годов он взял всю полноту власти в свои руки. Он в равной степени преследовал коммунистов и фашистов. Он заключил с Франко испано-португальский пакт об иберийском нейтралитете во Второй мировой войне. Он не разрешил Гитлеру пройти через Португалию к Гибралтару и далее в Северную Африку. Вместе с маршалом Петеном он подвигнул к такой же линии поведения в отношении Германии и генералиссимуса Франко, которому помогал в его войне с республиканцами, – только португальских солдат и офицеров сражалось на стороне Франко 30 тысяч.
В 1943 году Салазар предоставил США и Великобритании Азорские острова как военную базу, что значительно сократило подлетное время ВВС США и сыграло свою несомненную роль в деле скорейшей победы над гитлеровской Германией.
В годы Второй мировой войны во всех европейских странах Португалия давала свои въездные визы евреям, которых спаслось через эту маленькую страну сотни тысяч. Более подробно и убедительно об этом можно прочитать в романе Эриха Марии Ремарка «Ночь в Лиссабоне» (1961).
В 1949 году Португалия была принята в ООН.
Салазар был свергнут местными демократами через четыре года после его смерти в результате так называемой «революции гвоздик» 25 апреля 1974 года. Наверное, это была первая цветочная или цветная революция, а прочие революции такого рода расцвели в конце XX – начале XXI века.
Стояла поздняя осень 1964 года. В августе Мария похоронила тетю Нюсю, как и было ею завещано, на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, рядом с мужем и сыном. Сейчас это кладбище под Парижем известно всем мало-мальски образованным русским людям, а в шестидесятые годы в СССР о нем мало кто слышал, хотя уже тогда там были похоронены многие великие русские люди.
Шесть лет билась Мария за жизнь и здоровье тети Нюси, которую так внезапно и беспощадно подкосила судьба на каменной лестнице к морю на их вилле Ave Maria. Шесть лет кочевали они по лучшим европейским клиникам; возила Мария ее и в Америку к Анатолию, и к отцу Лавру; по совету знаменитой в православном мире греческой геронтессы Гавриилии были они даже у целителей Индии и Тибета. Изо всех сил и изо всех своих денег старалась Мария Александровна поставить тетю
Когда они были в Америке, Анатолий вспоминал о том, как много дала ему работа с Альбертом Швейцером в Габоне, вспоминал знаменитое «Всемирное братство боли» великого врача и музыканта. Рассказывал о том, что Швейцер очень часто посещал деревни прокаженных, и прокаженные дети сидели у него на руках, и он рассказывал им сказки, и вопреки всяким представлениям о гигиенических нормах Альберт Швейцер так и не заразился проказой. «Вот что значит сила духа, – заключил рассказ своего друга отец Лавр, – сила духа все побеждает».
Конечно, отец Лавр был прав, но в случае с тетей Нюсей ее болезни преодолеть не удалось, хотя чего-чего, а силы духа и Марии, и тете Нюсе было не занимать.
В годы странствий с тетей Нюсей Мария видела вблизи столько страданий и боли, что стала теперь каждый день, каждый час своей жизни чувствовать как богоданную радость. Это чувство в ней было и духовное, и физическое одновременно, наверное, поэтому оно становилось еще сильней, еще ощутимее и почти никогда не пропадало.
В том же августе, 19-го числа, Марии Александровне приснился знакомый сон: старый пирамидальный тополь на их николаевской усадьбе, тень-черта через весь пустырь, и за эту черту уходят толпы людей. Одна из женщин в толпе обернулась, и Мария отчетливо увидела свою маму.
Проснувшись поутру, она сразу же вспомнила сон и поняла: мамы больше нет на этом свете. И теперь она, Мария, точно сирота. А что касается Александры, то с нею все неясно. Александру она не видела среди ушедших за черту, но так ли это? Кто его знает. Все-таки она, Мария, помнит Сашеньку совсем крохотной и у них слабая связь.
…И вот она в Португалии, свободная ото всех обязательств, и, кажется, одна-одинешенька на этом свете, кажется, так…
Слава богу, жив-здоров мсье Мишель и исправно ведет ее дела, закрыть которые Мария все еще не решается. Жива-здорова и очаровательная жена мсье Мишеля Лулу с ее невероятными фиалковыми глазами и нежной кожей.
Когда Мария Александровна приехала в Лиссабон и прожила три дня в отеле, а потом начала интересоваться жильем, то, видя ее авто, подчеркнутую простоту в ее одежде, ее повадки совершенно уверенного в себе человека, ей сразу же предложили купить или взять в аренду какой-нибудь замок в королевском пригороде Лиссабона Синтре с ее изумительными горами и видами на океан – месте, где от века клубилась португальская знать.
Зеленая Синтра с ее узенькими, крутыми улочками, с ее ухоженными парками при многочисленных усадьбах, с синим океаном недалеко внизу очень понравилась Марии Александровне. Синтра понравилась, но Мария Александровна выбрала для своего места жительства менее фешенебельный пригород Эшторил. Потом выяснилось, что в Эшториле жил Стефан Цвейг, жил и живет сам верховный правитель Португалии Салазар, жил и умер в 1946 году трехкратный чемпион мира по шахматам Александр Алехин.
Кстати, Салазар и Алехин играли в шахматы. По бытующей легенде, которую рассказал Марии Александровне Антониу Мучачу, владелец прекрасной гостиницы и знаменитого ныне ресторана на океанском берегу, на пляже Гиншу, когда Алехин и Салазар играли первую партию, между ними произошла занятная сценка.
В игре Алехин сдал Салазару одного за другим коня и офицера.
Не терпевший лести диктатор нахмурился и, взглянув в лицо партнера своими чуть прищуренными острыми глазами, в которых словно плавали льдинки, сказал с нескрываемым раздражением:
– Хоть я и премьер-министр Португалии, но играть со мной в поддавки не надо. Мне не нужны такие жертвы.
– А мне нужны, – с улыбкой выдерживая его взгляд, сказал Алехин и, подняв своего черного ферзя, объявил: – Мат!
– Ха-ха-ха! – от всей души расхохотался Салазар. – Какой же я самонадеянный болван! Как не увидел ловушку?! Теперь я буду играть только с вами, чтобы точнее понимать свое место в мире. Это освежает! – Льдинок в глазах Салазара как не бывало, теперь его глаза сияли от восторга – он умел ценить чужие таланты и отдавать им дань полной мерою.
Давным-давно мелькало в уме Марии Александровны: «Хорошо бы поехать а Португалию». Мелькало еще с тех времен, когда они с тетей Нюсей любили потягивать у камина порто. А непосредственным толчком для приезда в Португалию Марии Александровны послужила книга Эриха Марии Ремарка «Ночь в Лиссабоне», которую она прочла по-немецки совсем недавно. Действие этого романа Ремарка происходило в 1947 году сначала во Франции, где герои романа евреи дожидались визы в Португалию, а затем и в самой Португалии. Когда что-то из прочитанного ложилось Марии Александровне на душу, она невольно запоминала куски текста. Из «Ночи в Лиссабоне» ей запомнился этот:
«Побережье Португалии стало последним прибежищем беглецов, для которых справедливость, свобода и терпимость значили больше, чем родина и жизнь».
Были у Марии Александровны и сугубо личные воспоминания о тех временах. В 1942 году она нередко бывала во Франции, и, зная ее связи, знакомые евреи обращались к ней, и она помогала им с португальскими визами. За эти добрые дела Бог вознаградил ее неожиданной встречей с давно забытыми пражскими знакомыми юности Иржи и Идочкой, им она тоже помогла с португальской визой. Потом они прислали ей из Сан-Франциско большое благодарственное письмо.