Тонкие грани (том 4)
Шрифт:
Я понял, о чём он. Всё же криминал и дома — разные вещи. Просто так выйти на связь с криминалом дом не может, как не может этого сделать обычный человек. Всё же надо иметь своих связных, которые сведут вас. Потому дом из другой страны не может прийти и тут же, как ни в чём не бывало, поднять всё по кланам. А если и попытается сделать это, то тут же спалится. Исходя из этого, господин и госпожа Ли пришли к выводу, что криминалу будет легче выйти на связь с криминалом. Всё же брат брата, рыбак рыбака, мужик мужика и так далее.
— Когда я найду, выкрадывать
— На твой выбор, Томас. Мы потеряли много связей, сил и возможностей, отчего сделать это для нас становится непосильной задачей. Не с нашими ресурсами. Считай это презентом к нашей встрече, который мы высоко оценим. Заодно этим ты докажешь, что вы не просто шайка, которую можно взять под контроль, а равноценный партнёр, с которым можно вести дела.
Украсть ребёнка. Что я должен думать об этом? Дело, конечно, гнилое, но не настолько, чтоб я отказался. Меня успокаивало в этом то, что семья ребёнка, по сути, бандитская, и отдам я его в дом, где его будет ждать хорошее будущее со всем лучшим, включая университет. О нём будут заботиться и его будут оберегать. А что его ждёт в той семье? Отца убьют, и он будет самым обычным парнем с обычной семьёй, которой вряд ли много будет светить. К тому же, на кону лежит и моё будущее, потому я могу найти тысячу оправданий этому.
— То есть, если я всё сделаю, то вы рассмотрите моё предложение и примете?
— Я внимательно рассмотрю твоё предложение. В конце концов, ты сможешь показать, на что действительно способен, потому что пока, глядя на то, как вас гоняют по городу, ощущение складывается не очень.
Получается, мне надо найти выход на китайскую мафию, после чего выйти на этого главаря и забрать его ребёнка. В принципе, ничего сложного, но…
— Если я избавлюсь от его отца, это повлияет на что-нибудь?
— Нам без разницы, как ты добьёшься этого, но главное, чтоб к нам никто потом не пришёл.
— Ясно… и до какого срок? — задал я вопрос.
— Как выполнишь, — развёл он руками. — Но это не значит, что можно сделать это и через год, естественно. Мы не молодеем, а мальчик растёт и впитывает в себя всё больше и больше.
— Я понял. Можете не беспокоиться, я возьмусь за это дело и решу ваш вопрос как положено. Надеюсь, с вашей стороны вы тоже рассмотрите моё предложение о сотрудничестве.
— Естественно, — кивнул глава. — А теперь… — его взгляд перекочевал за мою спину, где, видимо, появилась его суженая с чаем, — изволишь разделить с нами кружечку чая?
— И как он тебе? — поинтересовалась Сонён у мужа, когда они остались наедине.
— Молодость… — вздохнул он с улыбкой. — Это стремление быть независимым… Охо-хо-хо-хо… В любом случае, всё прошло хорошо.
— Не жалеешь, что доверил это ему?
— Нет, пусть покажет себя, — ответил Гымсок, глядя, как в камине пляшет пламя. — Не удастся с этим вариантом… что же, будем пробовать другие. Удастся — отлично, можно будет наконец закрыть этот вопрос раз и навсегда.
— На один вариант
— Дети всегда страдают, милая. Наш сын, его жена, наш внук, твои братья, моя брат с сестрой, их дети и внуки. Я могу продолжать сколько угодно.
— И всё же…
— Что сделано, то сделано, — отмахнулся он. — Посмотрим, насколько этот парень действительно такой, каким его описывают. Потому что, насколько я увидел, половина доклада или лжёт, или он умеет себя показать с нужной стороны.
— А насчёт твоего желания взять его под крыло?
— Он всё же принял мою просьбу, нет?
— Но одна единственная просьба… — протянула она.
— Пусть чувствует свободу, молодость требует этого, Сонён. Он хочет равноправных отношений? Что же, я не против. Будут ему равноправные отношения. Ничего не будет крепче, чем связь, построенная на взаимовыручке, доверии и привычке. С этим нельзя спешить, особенно нам.
Гымсок был согласен с юношей — только сильные дома могут брать под крыло криминал и заставлять их делать то, чего хотят. В противном случае слабый дом просто не сможет надавить на своих подопечных.
Но есть и другие способы влиять на людей.
Не обязательно силой.
— С огнём играешь, дорогой.
— Скорее со спичками. Юноша действительно пробивной и опасный, такого бы с людьми дома привести, чтоб хребты другим ломал.
— Хочешь…
— Нет. По крайней мере, не в ближайшее будущее. Он горд, хочет свободы, чувствовать себя главным, потому я не буду мешать ему. Пусть резвится. Главное, что мы уже отметили для других свои интересы.
— Но ты раззадорил его не на шутку.
— Зато какой эффект-то был, — усмехнулся он. — «Наш деловой партнёр — наши отстаиваемые интересы», очень интересная фраза, надо будет запомнить её.
Парень ему нравился. Но не как человек, а своим подходом, который очень даже играл им на руку. Он так пытался доказать Гымсоку, как он благороден, что готов держать слово и защищать их деловые отношения, что едва не подпрыгивал на месте. Поэтому, можно сказать, как только будет заключён договор, он сам по доброй воле привяжет себя к ним. И, когда нарезвится, наиграется вволю в свободолюбивого наркобарона, будет уже искать, как и все остальные, бухту потише.
Такие дела никогда не делались быстро, а Гымсок никуда не спешил. В его роду все жили долго, лет так до девяноста как минимум, поэтому он мог ещё подождать. В этом деле главное — просто дождаться момента, когда всё само решится и одно станет неотделимо от другого.
— К тому же, Шатенфамилья тоже навострили свои уши и теперь приглядываются к новому картелю, поэтому надо поскорее забронировать его.
— Что же не согласился сразу?
— Вот же… женщина… — вздохнул он. — Ценить наши деловые отношения будет больше. Всегда ценнее всего то, что даётся с кровью и потом. Хотя, честно говоря, я всё же ставил на Михаила, думал, он придёт к власти. А они картель по камушкам разобрали своей войной.