Торгующая наслаждением
Шрифт:
— Не в этом смысле… Я не привыкла к этому.
— К дружбе?
— Именно, у меня нет друзей.
— Почему нет?
Официантка находит просто идеальное время, чтобы подать нам закуски — салат и теплый хлеб. Я благодарна за эту передышку, так как уверена, что этот разговор направляется не в нужное русло.
Как только мы начинаем есть, наш разговор строится в основном на том, насколько вкусна еда, какие наши любимые блюда и прочие вещи, которые не пересекают проведенных мною границ. Ну а к концу подаются наши основные
Прикончив половину блюда, Эверет кладет свои серебряные приборы рядом с тарелкой, потирает свой живот, показывая, как наполнился он от ужина, и говорит:
— Ну почему этот ресторан настолько шикарен. Здесь я не могу попросить пакет, чтобы взять остатки с собой.
— Так попроси контейнер на вынос, — не могу удержаться и хихикаю, — выглядит немного приличнее, ты так не думаешь?
Уголки его губ ползут вверх:
— Да, я спрошу официантку… Мэм, нет ли у вас миленького контейнера из пенопласта, желательно черного матового цвета, чтобы я мог взять с собой остатки своего блюда? Это звучит достаточно элегантно?
— Сделай это или слабо?
— Хрена с два, — почти кричит он.
Эверет мгновенно оборачивается, чтобы удостовериться, что его никто не слышит, и это заставляет меня смеяться. Ох, и люди на него определенно оборачиваются. Одна пожилая пара недовольно таращится на нас.
— Упс, — бормочет он, — видишь, что ты заставила меня сделать?
Я показываю на себя, изображая тревогу.
— Я? Да я бы никогда! — использую свой лучший южный акцент, — как ты смеешь винить меня?
Эверет смотрит на меня с восторгом.
— Ты не из Флориды, — констатирует он.
Думаю, что были еще более очевидные вещи. Я знаю, что мой акцент звучит по-деревенски. Я ведь из Алабамы, жила в разных его частях несколько лет назад.
— Я знаю, — это мой простой ответ.
Я не против того, чтобы назвать штат, откуда я родом. Но вот город или что-либо другое из моего прошлого остается под запретом. Мне не хочется ворошить все это.
— Мило. Мне нравится. Алабама, Луизиана или…?
— Алабама.
Его лицо смягчается, когда он видит, что мне неловко говорить на эту тему. Приложив немного усилий, Эверет улыбается:
— Готова вернуться домой?
— Да, я объелась.
— Аналогично.
Когда официантка подходит к нам и подает счет, он непринужденно спрашивает:
— Не дадите нам парочку контейнеров на вынос?
— Конечно, — говорит она, глядя на наши объедки, прежде чем уйти.
Эверет пытается как-то разрядить атмосферу:
— Не верю, что у меня хватило смелости. А она не показалась особо удивленной.
— Ибо кто забирает домой рыбу? — я зажимаю нос от отвращения.
— Тебе не нравится рыба?
Я пожимаю плечами.
— Никогда раньше не пробовала.
— Ты живешь на пляже. Как так случилось, что ты не пробовала рыбу?
— Она плохо пахнет,
Мужчина смеется, явно забавляясь моим отвращением к рыбе.
— Ты когда-нибудь ходила на рыбалку?
Размышляю над этим, потому что мне кажется, что я ходила с отцом на рыбалку, когда была маленькой, но не помню точно.
— Я не знаю. Может быть.
Он наклоняет голову набок, должно быть, смутившись моим ответом.
— Я люблю рыбалку. Правда, не был на ней пару лет. Но как только я узнал, что переезжаю на пляж, то сразу подумал о глубоководной рыбалке. Хочешь со мной?
Прищуриваюсь и говорю ему:
— Ты не сделаешь этого снова.
— Что?
— Снова заставишь обманом пойти на свидание.
— Кто еще кого обманывает?
Я ведь и правда обманула его, притащив в этот дорогой ресторан.
— Да, упс… Но серьезно, никаких свиданий.
— Значит, это не будет свиданием.
— Может, тогда нам следует установить правила?
— Правила? — улыбается Эверет, — для чего?
Я чувствую себя нелепо, когда упоминаю правила, но думаю, что это хорошая идея. В нашем случае это умная мысль. Сейчас у нас есть границы, которые можно пересечь. Но если мы продолжим так же беззаботно болтать и наслаждаться обществом друг друга, то нам вместе станет слишком комфортно, и эта линия окажется размытой. Это нужно для нашей защиты. Он даже не представляет, кто я, откуда пришла и кем стала. Он не смирится с тем, как я зарабатываю себе на жизнь. Что еще более важно — я не хочу с ним ничего подобного. Только дружба. Нам хорошо там, где мы сейчас.
— Для этого. Для совместных тусовок, — поясняю я, — что-то вроде… не гулять вместе больше одного раза в неделю. Не обмениваться телефонными номерами, не писать смс. Не преследовать друг друга в социальных сетях. Просто видеться. И при встречах не задавать слишком много вопросов. Мы просто… знакомые, которые тусуются вместе не больше одного раза в неделю. По рукам?
Официантка приносит квитанцию для Эверета вместе с контейнером, прерывая наш разговор. Эверет берет квитанцию из черной папки, быстро подписывает и оставляет больше чаевых, чем я ожидала. Плюс он платит за нашу еду, цена за которую составила семьдесят долларов.
— Может, пополам? — спрашиваю я, интересуясь, не хочет ли он, чтобы я заплатила хотя бы часть от своей доли.
Мужчина смотрит на меня, не слишком довольный тем, что я предложила.
— Друг или нет, я не позволю женщине платить за ужин, тем более, когда я сам ее пригласил. Можешь называть меня старомодным, но я никогда не позволю тебе платить за еду, когда мы будем гулять.
Это почти заставляет меня бросить в него деньги и умолять позволить мне заплатить за свою долю, но я лишь принимаю его щедрость.