Торгующая наслаждением
Шрифт:
Я рассказываю Эмили практически все, если дело не касается работы. Подозреваю, что это одна из причин, по которой я ничего не хочу говорить. Хоть Бренна для меня и не одно из заданий, то, что случилось с ней, кажется мне странным, и я не могу посвятить сестру в детали. Поскольку девушки, видимо, никогда не встретятся, особенно, судя по тому, что Бренна, как я понимаю, никогда не заговорит со мной снова. Я сажусь на стул рядом с сестрой и закрываю лицо ладонями.
Повернув голову в сторону Эмили, я вижу, как она съедает несколько кусочков арбуза, пристально глядя на меня. И сейчас со своими коротко подстриженными
— Она живет в этом здании, — признаюсь я. — Мы едва ли были друзьями, даже нигде не тусовались, да и разговаривали не так уж и много, но я всегда и везде наслаждался ее обществом. Что-то в ней притягивает. Она отличается от остальных девушках во всех допустимых смыслах. Трудно не очароваться ее гордостью или яркими зелеными глазами, или тем, как она пытается не улыбаться, когда я говорю с ней. Она так усердно играет, но дело в том, что я не уверен, что она притворяется. Не знаю, — я качаю головой, — мы становились друзьями, и мне это действительно нравилось, я хотел узнать ее лучше, но она меня отшила.
— Что случилось?
— Кое-что.
— А конкретно?
— Кое-что.
— Не заставляй меня играть в эти игры, я беременна, и ты не можешь бесить меня. Поверь, тебе это не понравится.
— Ты сучка, — шучу я.
Эмили дает мне по голове так же, как это бы сделал отец, и я не могу удержаться от смеха.
— Хорошо-хорошо, — говорю ей, — я стоял рядом с ее дверью на прошлой неделе, а она возникла непонятно откуда, да еще все побитая и в ссадинах. Я спросил ее, что случилось, и сделал это предельно спокойно, но она сказала, что упала на работе. Упала глазом на камень, если быть точным. Я знаю, что это неправда, по многим причинам, поэтому попытался вытянуть из нее то, что произошло на самом деле, но она закричала, чтобы я ушел, и теперь избегает меня всеми возможными способами. Однажды я столкнулся с ней, но она лишь опустила глаза в телефон и вела себя так, будто меня вообще не существует.
Эмили бросает вилку в тарелку с фруктами, отодвигая все от себя:
— Подожди-ка. Во-первых, ты действительно уверен, что ее фингал появился не из-за падения?
— Да. У меня было такое ощущение, будто у нее по каким-то причинам произошла жесткая стычка со своим бывшим, и когда она появилась в том виде, в котором была, у меня не осталось сомнений.
— Это было на прошлой неделе?
Я киваю в ответ на ее вопрос.
— Ты снова не пытался помириться с ней?
— Это бессмысленно.
— Это не бессмысленно. Мне снова нужно треснуть тебя? Господи, парни, вы полные идиоты! — Эмили спрыгивает со стула, закатывая глаза. Она снова выглядывает в окно и смотрит на пляж. — Кто из них она?
— Темные волосы, собранные в пучок, сине-белый купальник. Она лежит примерно в тридцати футах (прим. переводчика: примерно 9,1 метров).
Не думаю, что мне следовало называть все эти детали, ни разу не взглянув в окно.
— Тебе нужен грандиозный поступок.
— Прости, что? — оборачиваюсь я, глядя на сестру.
Но Эмили все еще смотрит в окно. Не знаю, что она там ищет, но женщины могут накопать больше деталей в таких делах, чем мужчины, поэтому есть вероятность, что сестра сможет помочь мне.
Поворачиваясь,
— Грандиозный поступок, — повторяет она, — ну, ты знаешь, вбежать в церемониальный зал, когда любовь всей твоей жизни собирается выйти замуж, и закричать, что ты против этого брака из-за своей любви к невесте. Или стоять прямо под окном ее спальни с бум-боксом, горланя слова вечной любви и верности ей. Или возникнуть в аэропорту за пару секунд до того, как она сядет на самолет в Европу.
— Эм… — я таращусь на Эмили. Кажется, в последнее время кто-то смотрит слишком много фильмов. — Ну, она не выходит замуж, не уезжает в Европу и живет на шестом этаже, так что не думаю, что перечисленное тобою возможно.
Клянусь, вся страсть к происходящему умирает в глазах сестры после моих слов.
— Заткнись. Это просто примеры. Ты должен найти что-то, что вернет ее назад, это как наживка на крючке, но потом тебе нужно удержать ее.
— И ты собираешься мне помочь?
— Может быть, — пожимает плечами Эмили, — если ты меня покормишь.
— Ты только что съела всю вазу с фруктами на пятнадцать долларов.
Она начинает двигаться в сторону коридора, попутно потирая свой живот.
— Эй, я беременна твоим племянником и для того, чтобы увидеть тебя и распаковать твои коробки, мы летели пять часов в полном одиночестве, так что тебе лучше меня покормить.
Да, она определенно молодая версия мамы. Я слезаю со стула, мельком гляжу в окно и направляюсь в спальню, чтобы взять кошелек.
Бренна все еще лежит на пляже, на этот раз — на животе. Она слегка подергивает своими ступнями, наверное, в такт музыки в наушниках. И в этот момент я говорю себе, что если и есть какой-то грандиозный поступок, способный навсегда покорить ее, я его найду.
Возможно, это — не любовь, и даже не простая влюбленность, но я точно могу сказать, что она — та женщина, которую я хотел бы видеть в своей жизни. Если я не добьюсь ее, это сделает кто-то другой, тот, кто может оказаться полным ослом, а она впустит его в свою жизнь. Я не могу этого допустить.
***
Проходит еще два дня, а от Бренны не слышно ни слова. Эмили приходит в голову несколько идей, которые могли бы помочь, но меня ни одна не вдохновляет. Может быть, все эти широкие жесты не для меня. Я уверен, кто-то из нас двоих в конечном счете придумает идеальный сценарий, по крайней мере, так мне говорит сестра. Которая в данный момент спит в моей постели и храпит так громко, что я слышу ее с дивана. В свою первую ночь здесь она собиралась постелить себе на нем, но черта с два я бы позволил своей беременной сестренке спать здесь. Когда я сказал ей это, она не стала спорить. У меня была еще одна свободная комната, но в ней не было кровати. И за те несколько дней, что Эмили провела здесь, мы смогли превратить ее в небольшой домашний офис. Она согласилась, что мне нужно прикупить еще мебели, но я решил с этим повременить, так как не знаю, буду ли жить здесь после того, как закончу свое дело.