Торгующая наслаждением
Шрифт:
Она усмехается и кладет руку мне на бедро, заглядывая в глаза:
— Если бы ты впустила его, то он бы оказывал ту же заботу по отношению к тебе. Ты думаешь, что твоя жизнь паршива, но все то, что случилось, сделало тебя тем, кто ты сейчас, и, по-честному, я думаю, что ты настоящая молодец. Ты сильная и уверенная, и очевидно, рвала жопу, чтобы заработать на такую квартиру самостоятельно. Но если ты закрываешься от Эверета лишь потому, что думаешь, что таким способом защищаешь вас обоих, то ты все делаешь неправильно. Попробуйте! Худшее, что может произойти — это то, что у вас ничего не
С этими словами все мои причины не быть с ним буквально вылетают в окно. С минуту я сижу и обдумываю все то, что она сказала. На ум не приходит ни одной причины, почему бы не попытаться, помимо работы. Возможно, история моей жизни не так уж и плоха. Ведь прошлое на то и прошлое. Но то, чем я сейчас занимаюсь… я не хочу, чтобы он об этом узнал.
У большинства моих клиентов есть роман на стороне, но они все же продолжают любить своих вторых половинок. Возможно, и я смогу. Возможно.
— Подожди! — окликаю я ее. Эмили останавливается, закрывая за собой дверь, и смотрит на меня с нескрываемым любопытством. — Сначала я возьму футболку, а потом приду поиграть с вами в карты.
Ее улыбка растягивается от уха до уха. Она знает, что подловила меня.
Глава 12
Эверет
Шагая туда-сюда, я поглядываю на часы. Эмили нет уже пятнадцать минут. Почему так долго? Она пошла спросить Бренну, не хочет ли та присоединиться к нам за ужином, а не допрашивать ее. Я должен был догадаться, что это плохая идея. Должен был знать, что моя неугомонная сестрица присядет и задаст Бренне тридцать вопросов, в лучшем случае напугав ее.
Я даю ей ровно пять минут, чтобы прийти обратно, а иначе сам поднимусь забрать Эмили. А затем потребую, чтобы она перестала вмешиваться в мою жизнь. Ведь понятно, что Бренна не хочет никаких отношений со мной. Если бы хотела, то придумала бы лучшую отмазку, чтобы не приходить. А не фуфло, вроде «мне надо сменить наполнитель в кошачьем туалете».
А я-то думал, что у нас что-нибудь выйдет.
Мне уже двадцать шесть. Ясное дело, что она моложе, но мне не кажется, что намного. И я уже готов остепениться, мне надоело быть холостяком. Готов возвращаться домой после напряженного рабочего дня и расслабляться с женщиной своей мечты, лежа на диване и просматривая различные шоу по телевизору, поглощая при этом ужин. И закончив, направляться в спальню, чтобы сделать друг другу массаж, а потом, уставшими, ложиться в постель, не способными ни на что большее.
Черт! Меня заводит одна простая мысль о Бренне в моей спальне. Поправляю штаны, чтобы не было видно, как мой член с каждой секундой увеличивается. Особенно зная, что в любой момент может зайти моя сестра. И, на самом деле, лучше бы она так и сделала.
Потому что остается три минуты.
Может быть, я просто впустую трачу свое время? Бренна ясно намекнула, что не хочет меня. Черт, да она даже не намекает, а говорит об этом прямо! Не хочет отношений, не хочет ничего большего, чем просто дружба, не хочет пересекать черту. В глубине души я надеялся, что она
А это значит, что она, как никто другой, заслуживает любви. Но я не могу рисковать тем, чтобы весь мой мир вращался вокруг девушки, которая не хочет иметь со мной ничего общего. Может быть, мне следует сдаться?
Остается две минуты.
Дело в том, что я не хочу сдаваться… вообще.
Я не должен думать об этом прямо сейчас. Я должен есть курицу и жареный картофель, приготовленный Эмили, и пить пиво, пока мы играем в покер. Просто должен наслаждаться временем с Эмили, пока она не уехала. Бренна должна быть последним человеком, о котором мне следует сейчас думать.
Но в последнее время она заняла первое место в моих мыслях. На работе, по дороге домой, в душе и перед сном я думаю о ней.
Одна минута.
Некоторые мысли грязные, намного грязнее, чем должны быть, некоторые игривые, другие вызваны просто любопытством. В любом случае, все из них она перетянула на себя. И это убивает.
Тридцать секунд. Я поднимаюсь.
Достав свои ключи, иду прямо к двери, но на мгновение, прежде чем открыть ее, слышу отголосок смеха по другую сторону. Ох, я знаю этот смех. Я собирался влюбиться в этот смех.
Дверь открывается, и в нее заходят улыбающиеся Эмили и Бренна, хотя последняя покрыта пятнами, будто успела поплакать. Смотрю на Эмили с любопытством, но не думаю, что она заметила. Уверен, что получу все подробности позже. Вероятно потому, что вытрясу их из нее.
— Вижу, Эмили заставила и тебя втянуться, — говорю я Бренне.
Она игриво закатывает свои глаза:
— Мне обещали еду и бухло.
— Ну, кажется еда уже остыла, но у нас все еще есть эти две вещи.
— Она собиралась съесть «Доширак», — говорит Эмили, и ее лицо кривится при одной только мысли об этом.
Особенно вспоминая, что это все, что есть в моих кухонных шкафчиках, я пожимаю плечами:
— Бывает.
Мы наполняем свои тарелки, и я беру пару бутылок пива, чтобы поставить на стол.
— Надеюсь, тебе нравится пиво, — говорю я Бренне. — Если нет, то уверен, что где-то здесь завалялось немного виски.
— Я люблю пиво, спасибо.
Я протягиваю ей одну бутылку. То, как она подносит стеклянное горлышко к своим губам и запрокидывает голову, делая глоток — самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Мне нравится, что она не против пива. Многие девушки воротят от него нос. А еще больше мне нравится то, как она улыбается, ставя бутылку на стол.
Мы все приступаем к еде, которую приготовила Эмили, и это лучшее, что я ел с самого переезда во Флориду, даже лучше еды в «Стейк-хаусе», в который направила меня Бренна.
Как только мы заканчиваем с едой и убираем со стола, Эмили приносит колоду карт. Поскольку она расставила все в этом доме по-своему, я понятия не имею, где что лежит. Думаю, у меня заняло бы около месяца, чтобы разобраться, и это еще в том случае, что половина вещей так бы и осталась неразложенной по местам. Я очень благодарен Эмили, что она сделала то, что я бы не смог. Не знаю, как буду жить, когда она уедет домой.