Торгующая наслаждением
Шрифт:
Я провела последние несколько дней без душа и тому подобных процедур, но не в это утро. Мне пришлось пройти несколько кругов, в которых я выпивала все больше и больше. Но в них также было место и для обнимашек со Снагли, и для нескольких быстрых разговоров с Кэнди. А помимо этого была огромная куча абсолютно ничего. По крайней мере, ничего того, что я помню.
Уверена, что через несколько дней все придет в норму, по крайней мере, настолько, насколько это вообще возможно после того, как кто-то отобрал последнюю стоящую часть тебя.
Вернувшись
Боковым зрением я замечаю Эверета в вестибюле. Его волосы сейчас в таком же беспорядке, как были тогда, когда я в первый раз увидела его. На нем тренажерные шорты и облегающая майка, и я ненавижу себя за то, что хочу увидеть еще больше его тела. Поэтому я быстро заскакиваю в лифт и делаю вид, будто бы вообще его не замечаю. Это легко сделать с мобильником в руке.
Когда я возвращаюсь в свою квартиру, то не выдерживаю. Думаю, это первый раз, когда я бьюсь в истерике и слезах из-за чего-либо. Говорю себе, что это из-за ночи с тем козлом, который так жестоко надругался надо мной, но все мои мысли фокусируются на том, как я обманула Эверета. А это, в свою очередь, напоминает, что мне не с кем поделиться своими переживаниями, потому что незадолго до этого я разрушила свои отношения с Хиллари.
Разместив все свои вещи на столе и включив игрушку, которую подобрала для Снагли, я пролистываю список контактов в поисках номера Хиллари. Честно говоря, меня крайне удивляет то, что она отвечает. И прежде чем все извинения вырвутся наружу, я рыдаю.
– Что с тобой? Я могу приехать к тебе, если нужно, – выпаливает она, оставаясь все той же милой, дорогой подругой, которой всегда была.
Ненавижу себя за то, что была так эгоистична по отношению к ней. Несмотря на все мои усилия и попытки не рассказывать ей правду, все-таки приходится это сделать, избегая имен и слишком подробных деталей. Прямо до того момента, когда я взбесилась на Эверета.
– Я не хочу повторяться, Бренна, но думаю, тебе все-таки нужно уйти из этого бизнеса.
– Я понимаю, почему ты так думаешь, правда, – говорю я ей честно, – но я уже сказала Кэнди, что больше не буду ни с кем помимо моих постоянных клиентов. Я знаю и доверяю им. К тому же, их не так много, но достаточно, чтобы оплатить счета и немного поразвлечься. Но ничего больше, – я не говорю ей, что все еще буду сопровождать людей, куда им потребуется, но не спать с ними. Ей не нужно еще больше волноваться. Я делала это так долго, что нет никаких сомнений в том, что со мной все будет в порядке.
Она фыркает, что отзывается треском в моем ухе:
– Хорошо. Я даже не собираюсь принимать твою точку зрения, но если это произойдет снова,
– Так и сделаю. Обещаю.
– Хорошо. Ну а теперь об этом парне, Эверете, – слышу, как ее голос приободряется, произнося эти слова, – кто он? Почему я прежде о нем не слышала? Ты влюблена в него?
– Нет! – ахаю я. – Совершенно нет. Я едва его знаю. Он живет в одном доме со мной, вот и все.
– Ох, это не все. Почему он ждал тебя у двери в тот день? Ты оттолкнула его так же, как и любого другого, о ком заботишься?
Последние ее слова режут, как нож. Уверена, она не хотела, чтобы это прозвучало так резко, поэтому я позволяю этим словам влететь в одно ухо, а вылететь из другого, оставляя по пути шрам от сказанного.
– Понятия не имею, почему он был здесь. Все, что я знаю – он перешел черту, которую не должен был.
– Какую такую черту?
– Быть... излишне любопытным.
– Имеешь в виду, заботящимся о тебе?
– Нет, любопытным. Все это никак его не касается.
– А если честно, ты можешь себе представить мужчину, который, заметив все эти отметины, не попытался бы докопаться до истины? Это бы сделало его полным мудаком. Он заботился о тебе, Бренн, а ты должна извиниться.
– Не-а.
Подруга вздыхает еще раз, показывая всю ненависть к моей упертости. А я ненавижу то, как чертовски она права, так что думаю, наше чувство по «шкале разочарований» примерно равно.
– Прекрасно, ты победила. Он был не прав в том, что заботился о тебе, что влюбился в тебя и что просто был обеспокоенным человеком. Как ужасно с его стороны.
Ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь. Она права, мы обе это знаем, но я никогда не признаю этого вслух. Именно поэтому вступил в силу ее сарказм. Хиллари слишком хорошо меня знает.
– Спасибо, – говорю ей, – это как раз то, что я имела в виду.
Мы говорим еще немного, я спрашиваю ее, как обстоят дела с Тревисом. Я не собираюсь позволять своим мыслям о том, что она поганит свою жизнь этим решением, мешать моему общению с Хиллари, потому что если я и сделала какие-то выводы из этого разговора, так это то, что мы обе несогласны с выбором жизненного пути другой стороны, но все еще можем уважать друг друга, заботиться, и самое главное, оставаться друзьями.
После нашего разговора я чувствую себя в тысячу раз лучше. А особенно меня радуют ее слова о том, что она приедет через несколько недель, чтобы разделить со мной наш традиционный ежемесячный обед.
Кладу телефон на тумбочку и замечаю, как давит на меня тишина в доме. Но мне также известно, что я не могу пойти и позагорать со всеми этими синяками, так что достаю бутылку «Патрона» из сумки. Мне нужно еще несколько дней, прежде чем я буду готова снова вернуться в реальный мир. «Всему своего время», – говорю я себе. Через какое-то время все вернется на круги своя.