Торжество любви
Шрифт:
— Надо взять поводок, да подлиннее, — посоветовала Бетани. — Она уже пытается вставать, того и гляди, побежит со всех ног.
Николас помрачнел.
— Вы хотите сказать, что я прозевал ее первые шаги?
— Какой вы быстрый! Сейчас она переворачивается и ползает, а в манеже встает, держась за заграждение. Но ждать осталось недолго, совсем скоро начнет ходить по-настоящему.
— То-то она стала так выгибаться, что ее с трудом удерживаешь на руках. Смотри, не вздумай начать ходить в лесу! — обратился он к Мари. — Убежишь и потеряешься.
Как
— Успокойтесь! Что вы думаете, ребенок внезапно встанет на ножки и побежит трусцой? Он будет вставать, падать, опять вставать, пока не поймет, что это такое — ходить.
Как я, подумала Бетани. Прежде чем страдать по Николасу, ей бы поучиться уму-разуму у невинного младенца. Сделай один шаг — остановись, оглянись, потом опять сделай шаг...
Этот совет вполне применим и к ее нынешнему состоянию.
Они ехали в автомобиле Николаса по Олд-Калдерскому шоссе. Мари сидела в специальном детском креслице, закрепленном на заднем сиденье, и Бетани подумала, ребенок совсем не боится ехать в машине, несмотря на трагическое событие в ее жизни.
У Кайнтонского минерального источника Николас свернул к реке Колимбали — месту, где когда-то старатели искали золото, сообщил он. Ей доставляло удовольствие слышать его голос, смотреть на него, а смысл сказанного ее абсолютно не заинтересовал. Когда он показал рукой в сторону руин прежней переправы через реку, лежавших на дне реки у моста, по которому они проезжали, она кивнула просто из вежливости. Николас закатал рукава рубашки, и Бетани, как завороженная, не отрываясь, смотрела на его мускулистые загорелые руки, иногда ненароком касаясь их, когда машину трясло на ухабах. Она с трудом сдерживала себя от желания провести пальцем по голубым венам, просвечивавшим под тонкой кожей.
Николас остановил машину и посмотрел из-за плеча на Мари.
— Посмотрим, на что способны эти очаровательные ножки.
— Надеюсь, вас не надо понимать буквально, — всполошилась Бетани. — Она еще довольно неуверенно стоит на ножках и, боюсь, ходить по-настоящему не сможет.
Он лукаво улыбнулся.
— Я имел в виду не Мари.
— Ах, вот оно что. Я полагала...
Он усмехнулся.
— Я так заработался, что даже не заметил, как здорово смотрятся ваши ноги, когда вы в шортах.
Она покраснела.
— В такую жару это самая подходящая одежда.
— Жара стала отличным стимулом поскорее закончить проект, вырваться из душной лаборатории и влезть в шорты вместе с вами.
Как только до него дошло, что он сказал, он разразился гомерическим хохотом.
— Черт возьми, я неточно выразился. Лучше нам побыстрее тронуться в путь, а то я брякну что-нибудь лишнее.
Бетани прекрасно понимала, что его слова — не более чем оговорка, однако ее порадовала мысль, что он, возможно, вспоминал о ней, работая над проектом. Стараясь усмирить охватившее ее ликование, она порхала словно бабочка, помогая ему вытаскивать вещи из машины.
Николас
Их можно принять за дружную счастливую семью, выбравшуюся на лоно природы, подумала Бетани, шагая за Николасом проселочной дорогой по западному берегу реки. Они шли в кружевной тени реденькой эвкалиптовой рощи, и впервые за последнее время у нее было легко на душе.
Дорога пошла вдоль водохранилища, и восхищенная Мари заерзала, увидев стаю уток, укрывшихся в тени. Тропинка привела их в глубокий овраг, потом пошла вдоль изгороди и вывела на высокий гребень — и Бетани ахнула от восторга: перед ними переливалось море цветущих полевых цветов.
— До чего же красиво! — воскликнула она. Ее восторг доставил Николасу огромное удовольствие.
— Я знал, что вы оцените эту красоту. В детстве мы с Роуэном не упускали случая прийти сюда.
Некоторое время Николас молчал.
— Я люблю эту рощу, — сказал он глухо. — Здесь Роуэн и Керри оживают в моем воображении так явственно, как больше нигде, — нам было так хорошо тут! Я хочу, чтобы детство Мари прошло в тех же местах, где росли ее родители, — это лучший способ помнить о них всегда.
— Прекрасная мысль. Большинству мужчин никогда бы не пришло в голову что-нибудь подобное.
Николас сверкнул глазами.
— Разве вы еще не поняли? Я не такой, как все, — сказал он, усмехнувшись.
Бетани опустила глаза, чтобы по их выражению он не смог догадаться, что она в этом не сомневается.
— Давайте сделаем привал.
— Да, пора. Я знаю подходящее местечко. Они вышли к западному концу Лористонского водохранилища. Искусственно созданный ландшафт поражал обилием экзотических деревьев. Место было самым подходящим для того, чтобы выложить все, что приготовила Кайли, — рулет из курицы, свежую клубнику, холодные напитки.
Для Мари припасли баночки детского питания — пюре из цыпленка с овощами и взбитый йогурт с кусочками персика. После прогулки на свежем воздухе она съела все очень быстро, потом Бетани поменяла ей подгузник и уложила спать на коврике в тени деревьев.
Прислонившись к дереву, под которым спала девочка, Бетани задумчиво проговорила:
— Почему эти маленькие создания так берут нас за душу?
Николас подошел к дереву и опустился на коврик рядом с Бетани.
— Потому, что они беспомощны и невинны и без нас пропадут, — ответил он.
Она посмотрела на него, прищурив глаза.
— Директор детского приюта говорит, что мы самой природой уже запрограммированы заботиться об этих маленьких созданиях для сохранения своего вида.