Торжество матери
Шрифт:
— Ты знаешь других женщин с огромной косой? — ехидно пробормотал Стефан. Каспиан вздохнул, Стефан кашлянул и кивнул ей. — Будешь открывать дверь, или ты просто осматриваешься?
— Эй, — возмутился на него Каспиан, Стефан пожал плечами и повел лошадей к столбику. Она отошла от двери.
Они были с оружием — Каспиан с мечом, а Стефан с кинжалом. Так было даже лучше, учитывая отношение жителей к нему.
Потирая затылок, Каспиан подошел к ней. В свете звезд его светлые волосы сияли серебром.
— Знаю, я пропал, и…
Она
— Все прощено.
Она окинула его взглядом. Он сменил грязные вещи на голубую рубашку, коричневые штаны и зеленую накидку с желтой вышивкой. Она хотела сказать, что он выглядел лучше, ярче, чем раньше. Но он словно рассыпался на кусочки. А кто мог бы иначе? Его обвинили в убийстве любимой, атаковали всей деревней… Такое было сложно выдержать без последствий.
Пара приблизилась к таверне, и Каспиан шагнул к ней и склонился.
— Что привело тебя сюда? — мягко спросил он.
Он был близко. Достаточно близко, чтобы идти рука об руку, но она этого не хотела.
Но, может, так она ощутит снова тот заряд…
Она вдохнула, и в воздухе были не просто запахи ночи и ноток дыма, но и ткани, высохшей на солнце, и красок. Она посмотрела на его ладони, большие и широкие, с длинными пальцами в красках. Они всегда были такими? Или он недавно что-то рисовал?
Он приподнял брови, и Бригида открыла рот, но быстро закрыла его и выдвинула вперед косу.
— О, конечно, — он опустил взгляд и шаркнул сапогом по земле. Он чуть покраснел, или ей показалось?
Он тоже пришел расследовать или хотел утопить печали?
Она не могла спросить такое.
Ночной ветерок проносился мимо, она потирала руки сквозь плащ.
Каспиан выпрямился, протянул ладонь, но она замерла над плечом Бригиды.
— Ты замерзла? Идем внутрь, согреем тебя у огня.
Шаги послышались за ней.
— Полностью согласен, — Стефан подошел к двери, открыл ее и с нарочитым поклоном пригласил их внутрь.
Там воск капал со свечей на нескольких потертых столах, полных пустых кружек и тарелок, кусков хлеба и жирных мисок. Голодный огонь трещал в каменном камине. Разговор притих, все посмотрели на дверь, вытащили камни Мокоши и зашептали молитвы.
Женщина смотрела на них из-за бара. Женщина с ножом из толпы. Она резала яблоки с хмурым видом.
Стефан склонил голову в ее сторону, и Каспиан кивнул. Похоже, у них было дело к ней.
Бригида разглядывала лица в таверне. Дариуша не было, но она узнала двух мужчин, с которыми он был в ночь праздника. Они якобы увели его домой. Она скоро узнает правду.
Она задела руку Каспиана.
Мурашки пробежали по ее коже, волоски встали дыбом. Она невольно отпрянула, хоть не могла отвести от него взгляда. Он замер, васильковые глаза заглядывали в ее глаза, словно в комнате больше никого не было.
Бригида вдруг выдохнула, словно ее тело забыло, как дышать. Может, на миг так и было.
— Ее волей.
Он нахмурился, а она отвернулась
— Чем можем помочь, Жница? — спросил один из них, крупный седеющий мужчина с большими усами. — Я Богдан, а это Герард, — он указал на низкого мускулистого мужчину рядом с собой.
Она села напротив Богдана, прислонила косу к скамье.
— Расскажите, что вы помните о ночи праздника. Ничего не упускайте.
Жуя ржаной хлеб с салом, они описали события ночи, которые не расходились с тем, что видела она, до момента, как они согласились на просьбу Нины и повели Дариуша домой.
— Когда он вырубился на половине пути, мы подумывали бросить его в канаве, — сказал Герард со смешком, но быстро помрачнел. — Но он проснулся бы злым, а все знают, кто получает за это.
Они с Богданом склонили головы.
— Зофья? — прошептала она. Богдан кивнул.
— И мы дотащили его домой и бросили в кровать с ее помощью. Хоть он отбивался так, что задел ее глаз, — Богдан медленно покачал головой.
— Ваш друг обычно просыпается быстро или…
— Друг? — фыркнул Герард. — Ему есть дело только до себя. Он ничей друг. Выпить с ним можно, только и всего.
Богдан согласно кивнул.
— Это было ради Зофьи и Нины, а не ради этого гнилья.
Если так, то у них не было причины врать ради него.
— Вы не знаете, был ли он остаток ночи дома?
Богдан хмыкнул.
— В его состоянии? Повезло, если он проснулся утром!
— Нам было бы лучше, если бы он не проснулся, — буркнул Герард, и они невольно рассмеялись.
Она не видела у них причины врать, но если они говорили правду, то ее главный подозреваемый пьяно спал во время убийства Роксаны.
У нее ничего не было. Хуже. Если так останется, завтра русалки заберут ее и нападут на деревню, пока виновный не будет принесен в жертву.
— Ты в порядке? — тихо спросил Богдан. Она повернулась к нему, он сдвинул кустистые брови. С морщинами у глаз и от смеха казалось, что его жизнь была счастливой, и взгляд его она воспринимала как добрый. Если бы у нее мог быть отец, она хотела бы такого, как Богдан. Того, кто улыбался, смеялся, заботился о ней. Доброго. Ее матери всегда говорили, что в мужчинах есть жестокость. Она это видела. Но было и добро.
Со слабой улыбкой она тряхнула головой и склонилась ближе.
— Вы думаете, это сделал Каспиан?
Мужчины мрачно переглянулись и склонились. Герард посмотрел в сторону бара.
— Думаю, у Агаты длинный язык, но ее слушает вся деревня.
Богдан кивнул, и они оба расслабились.
Агата. Та женщина за баром?
Бригида оглянулась через плечо. Каспиан и Стефан говорили с Агатой. Если она считала Каспиана виновным, убедила деревню, то, может, он мирился с ней?
Подозреваемых не оставалось. Но тут постоянно болтали, она могла найти зацепки.