Тощий Мемед
Шрифт:
— Жаль Мемеда.
— Я вчера его видел…
— Ах, бедняга!
— Видел я его за домом. Лицо бледное. Прямо весь позеленел.
— Я испугался его глаз. У него всегда были такие ясные, добрые глаза…
— Бедняжка Хатче после обручения не выходит из Дому…
— Забилась в темный угол…
— Сидит с утра до вечера… Все думает…
— Любит… Тяжело!
— Любовь сводит человека с ума.
— Мемед уже полусумасшедший…
— Мать на ночь связывает дочь. Веревкой связывает руки и ноги.
— Там у
— И Доне тоже плохо.
— Она боится за сына.
— Абди-ага узнал обо всем…
— Ах, бедняга Мемед!
— Узнал и смеется…
— Глаза у девушки, как два источника…
— Ах, бедняга Мемед!
— Плешивый племянник Абди-аги нос задрал. Шатается по деревне.
— С рогами…
— Оленьими…
— Тяжело…
— Ах, бедняга Мемед!
— Тяжело…
— Как бы Мемед не умер от горя…
— Порядочная девушка умрет от горя…
— Пусть ослепнет тот, кто их разлучил.
— Говори тише.
— Не приведи бог…
— Пусть помучается.
— Чтоб его черти съели!
— Чтоб он околел!
— Тише, тише…
— Пусть на глазах у него вырастут колючки.
— У него пять деревень и даже эти горы.
— Весь мир можно купить на деньги. Сердца не купишь.
— Ах, бедняга Мемед!
— Абди увидит. Увидит, что с ним сделает Мемед. Погодите еще.
— А если Мемед убьет его…
— Если убьет, то прославит свое имя.
— Мемед еще ребенок!
— Ах, бедняга Мемед!
— Ребенок, но…
— Сколько козуль за год убивает Мемед?
— Считай!
— Он без промаха бьет в ушко иголки.
— Дай бог, чтобы в зрачки Абди…
— Говори тише.
— Если Мемеду попадет в руки оружие, он рассчитается с Абди.
— Был бы сейчас в горах Ахмед Великан.
— Он пришел бы в деревню, расстроил бы это обручение и отдал девушку Мемеду.
— Эх, было бы у Мемеда оружие!
— Мемед бы с ним рассчитался.
— Если бы!..
— Дожить бы нам до этого дня! Веселились бы сорок дней и сорок ночей подряд.
— Тот, кто разлучает влюбленных, никогда не будет счастлив.
— Дай бог, чтобы не был!..
— Если его не покарает Мемед — покарает аллах.
— Дай бог, чтобы покарал…
— Тише, тише!
— Где ты, Ахмед Великан? Сегодня день, когда ты должен показать себя.
— Ахмед Великан пашет в горах землю. Теперь он боится даже своей жены.
— Мемед ходил в касабу.
— Он ищет куда уйти…
— Хоть бы что случилось с этим плешивым племянником!
— Молния бы его поразила!..
— Околеть бы ему. Околеть!..
— Взял бы Мемед девушку, взял бы да и увел…
— Взял бы да и увел…
— Я знаю Хатче. Она покончит с собой.
— Если она умрет, Мемеду тоже не жить.
— Ах, бедняга Мемед!
— Ах, бедняжка Доне! Молодой осталась без мужа. Как бы не осталась без сына…
— Как бы не осталась…
Толки
Как-то ночью он послал человека и вызвал Мемеда к себе. Смущенный Мемед покорно стоял перед ним. Абди начал кричать:
— Неблагодарная скотина! Ты, как щенок, рос у меня на дворе. Бессовестная тварь! Я слышал, ты заришься на невесту моего племянника…
Мемед застыл, окаменел. Лицо его стало белым, как стена. Он не шевельнулся. Только в глазах появился злой огонек.
— Послушай, Мемед. Если ты хочешь жить в этой деревне и есть хлеб, то должен слушаться меня. Ты мальчишка. Ты еще не знаешь меня… Я могу любого уничтожить. Слышишь, неблагодарный голодранец? Я любого уничтожу…
Он подошел к Мемеду и схватил его за руку.
— Меня зовут Абди! — кричал он. — Я любого уничтожу!
Мемед молчал, молчал как камень, и это молчание выводило Абди-агу из себя.
— Слушай, голодранец… — угрожал он. — Никто не смеет зариться на невесту моего племянника. Я разорву того в клочья и брошу собакам. Не смей и показываться у ее калитки! Понял? Не смей!
Он сильно тряхнул Мемеда. Здесь и камень бы заговорил, но Мемед продолжал молчать. Это привело Абди- агу в ярость. Потеряв самообладание, он начал пинать Мемеда ногами. Мемед с трудом сдерживался, чтобы не броситься на него. Зубы Мемеда стучали. Наконец, не вытерпев, он вскочил и укусил Абди. Рот наполнился кровью. В голове замелькали желтые огоньки.
— Проваливай! — завопил ага. — Сколько вам ни делай добра, как ни заступайся — звери останутся зверями. Корми ворону, она тебе глаз выколет… Проваливай, сукин сын!
Мемед вышел на улицу, сплюнул кровью. Он едва держался на ногах.
VIII
Дома, деревья, скалы, звезды, луна, земля — все, что есть на свете, исчезло и растворилось в темноте. Накрапывал дождь. Поднялся легкий холодный ветерок. Изредка лаяли собаки. Затем долго пел одинокий петух. Несомненно, рано утром хозяин зарежет петуха, который поет раньше времени.
Издалека, со стороны дороги за горой долетал звон колокольчика. Колокольчик то замирал, то снопа начинал звенеть. Это говорило о усталости путников.
Мемед долго стоял, прижавшись к забору, возле тутового дерева, которое раскинуло свои ветви, как большой зонт. Мемед думал, что… Нет, в таком состоянии Мемед не мог ни о чем думать. Он только дрожал в темноте под дождем, промокнув до нитки. Временами его знобило. За забором он услышал шум и насторожился. «Наверное, кошка спрыгнула с забора», — подумал Мемед. Так оно и есть… Он вспомнил мать и ощутил вдруг такую боль, словно все его тело было изранено. Сердце ныло от горькой обиды. Мать будут мучить…