Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– Что вы, Виктор Федорович, не нужно. Лучше всего я себя чувствую дома, не люблю показуху. Да и незачем на это тратиться. Лучше скопить на отпуск, чтобы снова всем вместе в Турцию поехать. Ведь правда же, нам хорошо было прошлым летом? Как в раю!
Ей показалось, что в ночную тишину вторгся зудящий звук лифта. Она настороженно повернула голову в сторону двери:
– Кажется, лифт едет. Наверное, Игорь.
Ира заметила, что лицо свекра напряглось и даже слегка побледнело. А он-то чего нервничает? Точно, это Игорь. Лифт остановился на их этаже, в замке заскрежетал ключ. Ира вышла в прихожую, обняла мужа,
– Как ты поздно, бедненький мой. Устал?
От Игоря пахло спиртным и чужими духами. Ей стало противно, но устраивать сцену Ира не собиралась.
– Ты чего не спишь? – недовольно спросил муж.
– Тебя жду. Думала, может, ты голодный придешь, покормить хотела.
– Иди спать. Я не голоден.
Конечно, не голоден. Небось в ресторане поужинал или у бабы. Интересно, это была случайная связь или постоянная любовница? Как странно, что можно столкнуться лицом к лицу с неверностью мужа и не распсиховаться при этом… Противно – да, но не катастрофа. Наверное, это оттого, что сама Ира в Игоря даже влюблена никогда не была. Она молча повернулась и ушла на кухню. Свекор, видно, все понял, глаза у него были злые и одновременно смущенные. Игорь вошел следом за ней.
– У вас тут что, совет в Филях? – Он пьяно усмехнулся и плюхнулся за стол.
– Ты в таком состоянии вел машину? – спросил Виктор Федорович. Ира видела, что ему стоит огромных усилий сохранять спокойствие.
Видно, тоже не хочет устраивать разборку, только по другим соображениям. Ира-то смолчала, потому как ей нет никакого резона обострять отношения. Она вошла в семью и собирается здесь оставаться. А свекру, по всей видимости, за сынка неловко. Даже, можно сказать, стыдно.
– А в каком я состоянии? В нормальном, – огрызнулся Игорь. – Раз доехал и машину не угробил, значит, состояние вполне пригодное для вождения.
– Где ты был? – продолжал допрос Виктор Федорович.
– Работал. Где мне еще быть…
– Два часа ночи. Ты мог бы позвонить и предупредить, что задержишься допоздна. Ира волнуется, я тоже не сплю.
Ира видела, что свекор начинает понемногу заводиться. Ну вот, только семейного скандала ей не хватает для полного счастья! Надо срочно гасить тлеющие угли, пока пламя не разгорелось.
– Все в порядке, Виктор Федорович, – примирительно произнесла она и положила ладонь на плечо мужа. – Поволноваться иногда полезно, тонус поддерживает, опять же лишние калории сжигаются. Игоречек, если тебя не нужно кормить, иди мойся и ложись спать, завтра вставать рано. Иди, милый, я скоро приду.
– Не разговаривай со мной, как с маленьким! – вспыхнул Игорь. – Я сам знаю, что мне делать. Тоже мне, защитница нашлась. Если тебе нужно – иди и ложись, а я сам буду решать, чем и когда мне заниматься.
Ира почувствовала, как глаза наливаются слезами. За что он с ней так обращается? Что плохого она ему сделала? Ни одного вопроса не задала, а могла бы и спросить, где его кормили и поили и чьими духами от него разит.
– Игорь, ты ведешь себя безобразно. Ты пьян. Убирайся к себе в комнату и затихни до утра. И не смей шуметь, мать разбудишь. – В голосе свекра явственно зазвучали металлические трубы. – Ира сегодня будет спать в гостиной.
Игорь с демонстративным грохотом отодвинул табуретку и гордо удалился. Ира ощущала, как стекающие по щекам слезы щекочут кожу. Она неподвижными
Стоящий в горле ком наконец сглотнулся, можно разговаривать.
– Почему вы сказали, что я буду спать в гостиной?
– Потому что уважающий себя человек не должен терпеть подобное обращение. Я не могу себе представить, как после такой отвратительной сцены ты ляжешь с моим сыном в одну постель.
– А я могу представить, – слабо улыбнулась Ира. – Ничего страшного, пойду и лягу. Не нужно беспокоиться. В гостиной надо будет диван раздвигать, постель искать. Нашумим, Елизавету Петровну разбудим. Виктор Федорович…
– Да, Ирочка? Что ты хотела спросить?
Она хотела спросить, через какое время после женитьбы Игорь начал изменять своей первой жене, но вовремя осеклась. Не нужно показывать, что она все поняла, иначе непременно придется объяснять, почему же она это терпит. А что она сможет объяснить? Что ей нравится жить в семье Мащенко в любом качестве, независимо от отношения к ней мужа? Никто этого не поймет, звучит глупо и противоестественно. Что она не может уйти от Игоря, потому что ей некуда возвращаться, потому что в ее комнате живут Наташкины родственники, и если Ира вернется в свою коммуналку, то вообще непонятно, как они там все разместятся? Звучит правдоподобно, но получается, что Ирка – корыстная щучка, кажется, именно так Лизавета называет тех, кто выходит замуж по меркантильным соображениям, из-за денег, из-за квартиры или из-за прописки.
Пауза затянулась, и свекор нетерпеливо повторил:
– Ирочка, ты хотела что-то сказать?
– Да… я… в общем, я хотела сказать, что не сержусь на Игоря. Я все понимаю, у него работа нервная и тяжелая, ему нужно хоть иногда расслабиться, чтобы все забыть, все из головы выкинуть. Честное слово, Виктор Федорович, я не сержусь и не обижаюсь. И я не буду ложиться спать в гостиной. Игорь должен знать, что я всегда его правильно пойму и не стану устраивать скандалы на пустом месте.
– Не обижаешься, а сама плачешь, – заметил Виктор Федорович, протягивая руку через стол и пальцами вытирая слезы с ее щеки. – Ты это всепрощение брось, женщина должна быть гордой и не мириться с оскорбительным поведением.
– Что вы имеете в виду? Что я должна собрать вещи и уйти от Игоря? Да в конце концов, что он такого особенного сделал? Ну пришел в два часа ночи, ну выпил. С кем не бывает? Не понимаю я вас, Виктор Федорович.
– Ну, во-первых, Ирочка, со мной такого ни разу в жизни не было. Я по отношению к Елизавете Петровне ничего подобного себе не позволял. А во-вторых, я совершенно не имею в виду, что ты должна уйти от моего сына немедленно. Я только хочу, чтобы ты знала: мы с Елизаветой Петровной осуждаем такое его поведение, и в этом смысле ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку и защиту. И если в какой-то момент ты вдруг почувствуешь, что не можешь больше терпеть его выходки, и захочешь уйти, мы тебя поймем.